MASH

— А чё, — делился опытом Мама-Дорогая, — проще простого! Этот лох еще бы и Бруклинский мост купил, но утверждал что неоднократно слышал от родственников, что его дедушка уже давным-давно его купил.

— Мама, — сказал ему теперь Ястреб, — Хочешь получить Медаль Лауреата Кавалеров д’Эскуффие Франции?

— Ага, — ответил Мама. — А что это?

— Это золотая медаль, — пояснил Ястреб.

— Классно.

— В Париже каждый год вручают, — продолжал Ястреб, — мужчине, избранному Лучшим Поваром Года.

— А я как в списки кандидатов попаду? — спросил Мама.

— Путем приготовления сегодняшним вечером особенно роскошного…

— О нет, — заявил Мама — Я на заказ не работаю. Это не по уставу. По уставу я должен готовить три раза в день…

— Мама-Дорогая, тебе нравится капитан Валдовски? — спросил Ястреб.

— Конечно. Я его за кое что вообще очень сильно уважаю.

После этой реплики и благословляющего кивка Дюка Ястреб обрушил на Маму душещипательную информацию об умственном и эмоциональном состоянии Доброго Поляка, и, заламывая руки, воззвал о помощи. Когда он завершил, Мама-Дорогая был готов участвовать в спасении Гордости Хамтрамака.

Тем вечером Игра в Клинике приостановилась, а покерное и бильярдное оборудование, включая зубоврачебное кресло, были вынесены. Из столовой притащили два длинных стола, зажгли свечи, и обитатели Болота начали хозяйничать за импровизированным баром. Гости — доктора, пилоты вертолетов, простые служаки уже начали теплеть, но Добрый Валдовски грустно сидел в углу и почти не реагировал на прощальные пожелания от друзей и почитателей.

Ровно в полночь подали Последний Ужин, роскошь которого удивила 4077-й в первый и последний раз. Отчасти это была заслуга вдохновленного Мамы-Дорогой, а также удачной засады против Канадского грузовика снабжения, осуществленной несколькими часами ранее. Как результат, копченый лосось Гаспэ сменился гороховым супом, затем жареным мясом, нарезанным ломтиками индивидуально заказанной толщины, с тремя овощами, зеленым салатом, десертом «Печёная Аляска», чаем-кофе, Драмбуи и сигарами «Антонио и Клеопатра».

Добрый Поляк пил мало и без удовольствия, но Дюк следил чтоб его коктейли имели высокий градус. Добрый кушал без аппетита, и по завершении ужина, когда гости по очереди вставали и произносили в его адрес короткую речь, почти уже не замечал ни тостов, ни добрых пожеланий.

Когда речи кончились, внесли гроб. Он был выстелен одеялами и снабжен тремя новыми колодами карт, коробкой покерных фишек, бутылкой Скотча, несколькими мелкими зубоврачебными инструментами, и тремя фотокарточками невест Валдовски. Добрый вдруг проявил интерес к происходящему.

— Что это? — спросил он.

— Эт-та… вот, гроб тебе, значит. — проинформировал Дюк.

— Но я же еще не умер.

— Ну да. Но ты все-таки не такой уж легкий, — объяснил Ястреб, — Мы тебя таскать замучимся, после того как ты черную капсулу съешь. Мы решили, ты в гроб заберешься, и там ее проглотишь. Сам подумай — так намного удобней ведь.

Добрый покосился с недоверием.

— Эй, Добрый, — крикнул кто-то, — Как думаешь, тебя куда возьмут: наверх или вниз?

— Я попросил Отца Мулкахи договориться с кем надо, — ответил тот, оглянувшись на Даго Красного.

— Красный, у тебя там все по-прежнему схвачено? — спросил Ловец Джон. — Не напутают там ничего? А то Добрый передумает.

— Я не передумаю, — огрызнулся Добрый Поляк.

Отец Мулкахи совершил искусный обряд последнего причастия. Он старался вовсю, и по завершению тщательного колдовства толпа одобрительно зашумела.

— Красиво работает, — заметил Дюк.

Когда Добрый собирался лезть в гроб и проглотить капсулу, Ловец и Ястреб стали нервно поглядывать на дверь. Внезапно она распахнулась, и влетел встревоженный и запыхавшийся Радар О’Рэйли. Глотая воздух он завопил:

— Подождите!!!

— В чем дело? — спросил Ястреб.

— Я только что узнал! — вопил Радар — Колдовство не поможет, и Добрый свалится обратно!

Тихий ропот недовольства раздался над головами. Все повернулись к Отцу Мулкахи.

— В чем дело, Красный? — спросил Ловец, — Теряешь квалификацию?

— Отставить инкриминацию, — распорядился Ястреб, — Продолжаем!

Он вдруг извлек парашют, а один из пилотов помог надеть его на Валдовски. Доброго к этому времени уже развезло.

— Я не хочу прыгать с парашютом, — обижался он, — это вредно, я могу погибнуть.

— Это уж точно, — успокаивал его Ястреб, — Давай, залезай уже. Время на взлет.

Укомплектованный парашютом, Добрый влез в гроб. Он кинул в рот черную капсулу и запил порцией виски. Через пять минут он был в Стране Сновидений.

Ловец Джон подошел, неся в руках голубой бант. Прочно, но просторно завязал его вокруг Гордости Хамтрамака, после чего возобновилась игра в покер. Периодически один из обитателей Болота подходил проверить пульс, дыхание и давление Валдовски.