Маша и Шерхан

И надо же было рядом с домом столкнуться с одним из мальчишек махалли; вернее, меня остановил его рефрен, упоминаемый рядом с моим именем: «Пакана (Карлик)!». Будь это в другой день, я бы показал бы ему собственный эрегированный фаллос и проехал бы мимо. В сочетании с моим маленьким, пусть и тренированным телом он, всегда послушный и несоразмерно внушительный, выглядел потешно и вызывал гомерический смех. Я уже начал привыкать именно таким образом решать свои далеко не лучшие взаимоотношения с большинством своих ровесников. Это грозило, как я сейчас понимаю, превратить меня в шута. Быть может, в этом не было ничего страшного: такого рода людям многое прощают. Сейчас я понимаю, что в свое шутовство – пить и не хмелеть в кругу сильных мира сего – Башлык втянулся не сразу. Еще можно было повернуть назад, но в его окружении, как я понимаю, не нашлось личности, сказавшей ему: «Стой! Ты позоришь себя и свой род!». Это мои предположения. Если бы все было так просто. Авторитарный строй регламентировал все стороны жизни, вмешивался во все, что можно и нельзя. Это в свою очередь вело к чрезвычайной роли исполнительной власти, непомерной ответственности ее за все происходящее. Такую власть невозможно любить. «Шаг влево, шаг вправо – расстрел…». Окружение Башлыка из числа его ближайших и дальних начальников находилось под чудовищным прессом центра и острым ощущением нелюбви народа. Периодические пьянки помогали им не сойти с ума, а Башлык был единственным трезвым персонажем, который делил с ними хлеб и соль, и поэтому тоже не мог предать, как и пьяные соратники. Во всяком случае, так считалось испокон веков. Другое дело, что такого рода аргументы в большинстве случаев не проходили испытания жесткой действительностью. Но Башлык оправдал их ожидания. Он, как и большинство его соратников по партийной, советской и хозяйственной работе, считал, что обезопасить себя от ударов судьбы можно при помощи золота. Но он никогда не унижался до доносов…

Но вернемся в мое детство. О моих, так скажем, художествах, узнал отец. Мне была прочитана лекция о моей ответственности перед родными и близкими людьми, в целом перед нашим славным ишанским родом. На первый раз отец ограничился словесным внушением. Но он пообещал выпороть меня поясным ремнем. Отец всегда выполнял свои обещания. На фоне раздраженного состояния от недавнего разговора с отцом и неудачи с маленьким курганом мой ровесник, звали его Искандер, показался мне настолько ненавистным, что я, оставив кое-как отремонтированный велосипед на земле, бросился на него. Один мой удар левым кулаком поверг Искандера на землю. Махом правой руки перед этим я обманул его. Наконец, мне пригодились занятия боксом в детско-юношеской спортивной школе. Противник, пожалуй, обескураженный моим решительным превращением в карательный механизм и не собирался оказывать дальнейшего сопротивления. Да и я не собирался добивать его. На земле, значит, драка прекращается.

С этого дня во мне произошел долгожданный перелом. Я уже не боялся, если нужно, настоять на своём и защитить себя при помощи кулаков. И, конечно, перестал показывать обидчикам собственный эрегированный фаллос. В подтверждение серьезности тогдашних намерений приведу еще один эпизод из моего детства. «Раньше через наш город протекало множество каналов и арыков. Так называемая «мелочь пузатая» предпочитала плескаться в жаркие азиатские летние дни в арыке, что образовывал относительно глубокий и широкий водоём на своём повороте к педагогическому институту. Далее, через каких 100-200 метров, он впадал в многочисленные боковые ответвления. Его вода доходила и до нашего дома. Она была предпочтительнее хлорированной водопроводной. Поэтому мы её ждали с особым нетерпением для очередного полива нашего огорода.

В тот день ничего не предвещало конфликта: множество мальчишек плескалось в благословенной воде арыка. Неважно, что вода была илистой и теплой: на воздухе было ещё жарче. В очередной раз выбравшись из арыка, я невольно заметил двух мальчишек, устроившихся на бережку. До меня донесся визгливый голос одного из них: «Пакана, пакана!». Не знаю: то ли он хотел оскорбить меня, то ли хотел проверить слух о появившемся в городе маленьком мальчике с большим фаллосом. Это было не столь важно. Я выбрал новый путь: жестко отвечать на оскорбительные выпады…