Маша и Шерхан

Меня спасло одно обстоятельство, как потом выяснилось: собака была уже старая и её большие зубы не развили нужного усилия. Отец, кляня весь белый свет, вытащил меня на берег. Побелевший смуглый звеньевой хлестал поясным ремнем черную мокрую понурившуюся собаку: «Джек! Я убью тебя!» Зубы собаки, к счастью всех, не задели артерию; с двух сторон плеча у меня начала образовываться гематома, проще говоря – синяк, на котором выделялись проколы зубов животного. Пока что мне на плечо наложили лепешку из пчелиного прополиса, забинтовали рану, обработанную сразу же спиртом из аптечки звеньевого.

Отец решил забрать собаку с собой, к знакомому ветеринарному врачу: «Карантин… Посмотрим, может быть, она бешеная…» Звеньевой, вручая свою собаку отцу, сказал показавшиеся мне странными слова: «Собака военная, заслуженная… ты того, её, в сердцах… Не бери грех на душу…», на что отец ответил: «Будь спокоен… Ну-ка, дядюшка, рассказывай историю своей собачки, заслуженной, военной, бросающейся на детей!».

Как оказывается, немецкую овчарку привез в село старший сын дяди отца, служивший во внутренних войсках. Пса списали; верного четвероного друга он решил пристроить у отца. На время. Но получилось надолго.

«Умная собака! – говорил в тот день звеньевой. – Без команды на человека не бросается. Голову что ли нагрело на солнце?». Мой отец внимательнее вгляделся в собаку и сказал:

«Лучше её держать на привязи. Старая. Шарики в её голове начали рассыпаться… Смотри, я тебя предупредил…».

Джека я запомнил надолго. По приезду домой мне вкатили противостолбнячный укол, а, затем, не дожидаясь результатов ветеринарного карантина, начали колоть уколы против бешенства. Сейчас я понимаю: старая овчарка приняла за одного из тех, кого она сопровождала в колонне. И хотя я внешне ничем не походил на заключенных: ни ростом, ни одеждой, Джек решил, что я, совершенно новый человечек для неё, не вхожу в иерархию хозяев – высоких, громкоголосых, с уверенными движениями сильных рук и ног…».

–Слушай меня внимательно, – продолжила сестра. – С собаками, как и с людьми, тоже надо находить общий язык. Иначе тебя будут кусать. Всю жизнь…

Что я мог ей сказать? Я стал взрослым. Собаки перестали меня кусать. Я обрел уверенность в своих силах. И собаки стали вокруг меня добрыми. Я всегда стараюсь приласкать собаку, хотя бы ласковым словом. И это помогает. Люди, однако, кусали. И кусают. За собственный взгляд на мир. Если тебя кто-то недолюбливает, значит, в тебе есть то, что ему не хватает. Конечно, существуют и более страшные варианты мотивов у наших недоброжелателей. Мне опять повезло. Меня люди кусали, но не до смерти. А все остальное можно пережить. Как говорил незабвенный Александр Сергеевич Пушкин: «И не оспаривай глупца». Моя старшая сестра, однако, была не глупа. Со стороны мое положение выглядело плачевным. Некстати вспомнился недавний разговор с младшей дочерью, студенткой языкового университета. Как бы она не старалась, зачеты и экзамены было невозможно сдать на «отлично» без взяток соответствующим представителям профессорско-преподавательского состава. Наличие так называемых «танков», или покровителей, из числа тех же представителей профессорско-преподавательского состава можно было назвать альтернативным вариантом. Единственный контраргумент, который я смог найти, – это ее будущее, в котором не будет алчных недалеких ассистентов, преподавателей, доцентов и профессоров. «Будут любимое дело – преподавание английского языка, а также коллеги, разделяющие твою любовь к романо-германским языкам», – сказал я дочери. Через своих знакомых профессоров, заинтересованных в квалифицированной редактуре и переводе на английский язык своих научных статей, я смог перетаскивать дочь с оценками «хорошо» из семестра в семестр. Но не более того. Каким бы ни был блестящим уровень ее знаний. Я представил себя вымогающим взятку у студента, быть может, будущего спасителя экономики фирмы, концерна, отрасли, страны и содрогнулся в глубине души. А если он единственный сын у матери-вдовы и она связывает с ним большие и может единственные надежды? А ведь придется брать взятки. Пусть через старосту группы. Но какая разница? Как говорится, с волками жить – по-волчьи выть…