Маша попала

По прошествию года, когда ба отчаялась меня уже хоть чему-то научить покойный дед подал ей скверную идею:

— А поехали в отпуск, как тогда в семидесятые, когда Людку заделали, оторвемся, а Марья пусть сама постигает науку, когда соседи прибегут за помощью. Это у тебя всё ладно получается, а ей хочешь не хочешь, а крутиться придется.

Мария Федоровна призадумалась.

А на утро у порога стоял чемодан и были куплены билеты на электричку до Москвы.

— Ба, ты куда?

— В отпуск.

— Но как? А как же я?

— Ты девочка большая уже, справишься. А мне нужно отдохнуть немного. Привести здоровье в порядок, чай не молодуха. Купила себе билет на Алтай. Буду оздоравливаться, — и прихватив багаж почти вприпрыжку села в машину к таксующему Илью Никитичу.

И это ей-то нужно в санаторий⁈

— А меня то, меня-то забыла! — кричал вдогонку Тимофей Степанович.

Придется трудно, но шансы пережить столь внезапный отъезд бабушки были.

<p><strong>2 </strong></p>

Бабушка отчалила неделю назад, а у меня уже голова пухнет. Приходят соседи, всё выспрашивают куда и надолго ли? А я знаю? Мне самой интересно.

Алтай он, знаете ли, не маленький, куда там ее занесло — неизвестно.

— Эта старая карга меня бросила, — завывал Тимоша, постукивая зубами чечётку.

И так всё это время. Голова просто пухнет.

— Деда, ну не скучай, вернется, зато молодой и прекрасной.

— Ха! Насмешила! Она то и в молодости не отличалась добрым нравом, а красота, знаешь ли от чистоты души идёт.

Вот только недавно ты для него «звезда очей», а сейчас уже и «карга» и «старая». Поэтому я и не завожу отношений с мужчинами — больше хлопот, чем толку.

Дел по дому было немало. Подмети, за водой сходи, приготовь, убери, кур во дворе накорми… А был бы мужик, то дел бы прибавилось…

Поглощенная своими неутешительными мыслями, я задремала на маленькой софе около окошка. Дед всё продолжал бурчать и вспоминать всю нашу женскую линию до пра…семь раз еще «пра» бабки, что породила истинное зло, которое он в пылу юности и страсти не разглядел в бабуле.

Вдруг раздался какой-то шорох. Я опасливо приоткрыла глаза и заозиралась. Никогда ничего не боялась, но здесь среди лапок и усиков таракашек нервишки пошаливали.

— Кто здесь? — спросила я полумрак.

— Дед Пыхто! — ответила мне темнота из угла.

Простым «ой» в этот раз я не отделалась.

— Ааааа-аааа! Мааамааа!

— Тише, малышка, не ори, оглохну! — отозвался нежданный пришелец.

Глаза мои были полны ужаса. Но это спросони. Мало кто ожидает в пустом доме, Тимошка не в счет, проснуться от шороха.

— Дык пусть проорётся, говорят полезно для развития легких, а то дышат не пойми, чем в своих столицах молодежь, — поддержал беседу покойный дедуля с подоконника.

Это немного привело меня в чувство.

Маменька говорила, что присутствие родного человека всегда успокаивает. И таки была права.

— Ну, молодец, детка. Дыши глубоко и полной грудью. А грудь то у нас…

— Не при ребенке! — осёк его череп, угрожающе клацнув зубами.

Из темного угла вышел… чёрт.

— Так ты мелкий!

— Мал клоп, да вонюч, — парировал он.

Его черная короткая шёрстка, местами с проплешинами и колтунами в других местах, делала его почти незаметным в ночи. Небольшие кокетливые рожки торчали из-за ушек. Также образ дополняли копытца, которыми заканчивались тоненькие ножки, а на ручках были словно обезьяньи ладошки с острыми коготками.

— Мыться чаще нужно, чтобы не вонять. А то мух потом выводить, — пробурчала я, а гость принюхался к подмышкам, демонстрируя кустики на оных. Гадость-то какая.

— Где хозяйка? Некогда мне тут с невоспитанными девчонками разговоры водить.

Мы с дедом притихли. Еще один на наши головы свалился.

— Нет её. В отпуске.

— А хто за нее?

А вот и правда, «хто»?

— Я за нее, — гордо сообщила я незваному ночному визитёру.

— Шо выросло то, выросло, — печально вторил Тимоша.

Обидненько стало. Четверть века прожила, а доверия ко мне как к самостоятельной единице на нуле. Нужно исправлять ситуацию. Не зря же ба оставила меня за старшую. Чтобы «уму» и «разуму» научилась, постигла «дзен»…

Значит пора браться за дело. А когда лучше всего это начинать делать? Так как до Вальпургиевой ночи как до китайской Пасхи, то будем довольствоваться Хэллоуином, до которого ровно неделя. Пусть праздник не наш, но чем богаты — тому и рады.

— Итак, — я села, выпрямив спину и сделав наиболее солидное выражение лица, если такое вообще возможно, — Излагайте, чем могу помочь?

— Ты? Мне? Это меня прислали сюда помогать ведьме Марье. Теперь то я понимаю, что к чему тут!

Это он сейчас к чему?

— А могу ли я узнать в чем причина?

— Там говорят, что народ жалуется, — где это «там» я решила не уточнять, надеясь, что рано или поздно мне пояснят, или дед сжалится и расскажет. — Нехорошие вещи творятся у вас. Надо бы узнать, что ды как.

Угу. Значит помощничка прислали к бабке, а ее и нет.

— Значит сейчас всем спать, а с утра будем разбираться с вашими проблемами.

А я-то все голову ломала, чего это деревенские ко мне пачками таскаются. А у них оказывается проблем вагон и маленькая тележка. Так чего же молчали тогда? Не пойму я их.