Маша попала

В целом жилось мне здесь хорошо, чего не понимали родичи. Как и не понимали, как я уживаюсь с бабусей. А точнее с ее скверным характером.

Алтай Алтаем, а дел по горло.

Природа. Свежий воздух. Огород… А теперь еще аборигены будут помогать вливаться в сельский колорит.

Говорила мне мама, чтобы я меньше с тяпкой у бабули бегала по палисадникам, а больше книжек читала — не верила. Ну что же, получите — распишитесь.

Ну я же говорю, что Маша, попала ты.

<p><strong>3 </strong></p>

С трудом разомкнув сонные глаза, я вслушивалась в речи Тимоши.

— Маша, все пропало! Все пропало! Машааа! — Зудел дед на подоконнике, постукивая зубами.

— У нас пожар? — запаха дыма и гари не почувствовала, но на всякий случай уточнила, мало ли коронованные вирусы никто не отменял.

Чёртика нигде видно не было. Ну слава Яге, ускакал. Скатертью дорожка — барабан на шею.

— Манюня, ты погляди в окно. Деревенские с самой заутренней собрались у ворот.

— И чего им не спится? — потом меня осенило, — У меня же Зорька не доянна, чего ж ты дедуля не разбудил-то⁈

Череп продолжал распинаться на тему апокалипсиса и святой инквизиции.

— Помню, народ озлобился сильно, когда пирамида рухнула и пришел к твоей бабке, чтобы помогла деньги вернуть…

— Смогла? — как бы между делом уточнила я.

— Нет, конечно, она же не волшебница.

Зря, очень даже зря.

— Дык потом они такой же толпой, но с вилами захаживать начали. Гадости выкрикивали, сжечь планировали.

— А чего передумали? — Стало правда интересно.

— Так она им пригрозила, что порасскажет перед смертью обо всех их прегрешениях.

Умно. Узнаю бабулечку.

Сборы закончились. Футболка и джинсы были натянуты, волосы затянуты в тугой хвост на затылке, а новенькие кеды обуты прямо на босу ногу, как велит мода, чтобы щиколотки эротично выглядывали (если такое вообще возможно).

— О, проснулась бедовая, — кивнул мне чёрт, — Солнце давно встало, а шеф усё спит. Не хорошо.

— Шеф, горемычный, в отпуске. А мы так, посредники, — дед не мог удержаться от реплики. Он, в принципе, редко молчит, но я как-то привыкла уже.

— А надеть что-то менее приветливое не судьба? — черныш окинул меня придирчивым взглядом, не удержавшись и опять пялясь на зону декольте.

И что он там нашел?

— А ты хочешь, чтобы я разгуливала в траурном платье до пят и колпаке?

— Плюс-минус, где-то рядом. Давай знакомиться. Я Инногентий Шестнадцатый.

— Иннокентий?

— Нет, она у вас глуховатая что ли? — это он деду, — Инногентий.

— Лады, Кеша, я — Маша.

— Машу оставь для мамули. Госпожа Марья будешь. Но к сурдологу сходим с тобой как время появится. А сейчас марш переодеваться и вперед к новым свершениям!

Он махнул рукой и испарился в воздухе с громким хлопком. Кто слышал, как хоть раз лопался надутый шарик знает, что за звук я услышала.

Ну что же, бабулечка всегда говорила, если не можешь перебороть обстоятельства, тогда просто расслабься и получай удовольствие.

На порог я вышла в черном кружевном мини, за неимением других вариантов. Толпа притихла и заметно напряглась.

— Люд честной, зачем пожаловали?

«Люд» не решался ни слова молвить. Боятся — значит уважают.

Вперед выступил соседский парнишка Ванька.

— А ведунья Марья где будет?

Хотелось ответить' в Караганде', но я тактично воздержалась.

— Пред тобой ее последовательница. Госпожа Марья я.

Народные массы прониклись.

— Дык это ж Машка, внучка Марьи Фёдоровны. Из столицы в прошлом месяце прибыла, — вперед выскочила дородная баба, но жутко крикливая. Бабуля дружбу с такими в силу своей интеллигенции не водила, а значит, что эта особа местная сплетница.

— Машка — это корова у тебя на привязи, а я в Москве обучалась в Ковене и получала степень. Так что Господа Марья для вас, если удобно вторая.

Аборигены загудели. Кто-то кивал, кто-то хмурился. Поди разбери этих людей, простых и сельских до самого копчика.

— Нам помощь нужна, Госпожа Марья Вторая, — слово взял староста. Круглый мужичок лет пятидесяти с красновато-лиловым носом. Запойный значится.

Ну что же, чем смогу — помогу. С учетом ограниченных способностей придется крутиться как белке в мясорубке.

— Выстраивайтесь в очередь по одному и ждите пока окликну, — затем задумалась и добавила, — Приемные часы с десяти утра до пяти вечера. Обед с часу до двух.

Развернувшись, я покинула крылечко и вошла в дом.

Кеша уже во всю шаманил в зале, подготавливая все к посетителям.

Усевшись на диван с кружкой кофе, я позвала первого просителя. Чертик спрятался в углу и слился с обстановкой, словно глаз отвел.

На пороге появился староста. Окинув меня сомневающимся взглядом, перешел сразу к делу:

— Ты это, Госпожа, помоги мне. Сосед на жинку мою засматривается, нужно отвадить.

Это мы можем. Я кивнула и потянулась к столу, на котором Инногентий оставил ящик с возможной атрибутикой. Немного покопавшись, нашла маленький флакончик с кем-то засушенным.

— Вот возьми, посыпь этим порог, а сам приударь за женой того негодяя. И будет тебе счастье.

Мужчина поднялся и благодарно кивнув удалился.

Если так дело пойдет, но скоро должна управиться.

— Ты что дурёха дала ему? — донеслось из-за угла.

— Не знаю, вроде тараканы средней просушки.