Машина бытия

– Вам не доводилось слышать о тех древних практиках?

– Я знаю, что до изобретения микрохирургических техник существовали и другие ментальные практики. Вы это имели в виду?

– В некотором роде. – Аббат выжидательно замолчал.

Орн сглотнул. Все шло совсем не так, как должно было. Он чувствовал себя вынужденным обороняться, но его противником был всего лишь тощий старик в дурацкой ночной рубашке. Орна охватила ярость.

– Я прибыл, чтобы узнать, не готовятся ли ваши люди развязать войну!

– А если бы готовились? Что тогда? Вы готовы были исполнить роль хирурга, вырезать опухоль и исцелить общество?

Ярость Орна отступила.

– Разве вы не замечаете параллель, господин Орн? – Аббат нахмурился. – Лучшие приверженцы высшей механистической науки поработали над вами и объявили вас здоровым, сбалансированным, здравомыслящим. Однако осталось кое-что, чего они не коснулись.

– Значит, есть нечто, чего не… коснулась Р – У?

– Ну разумеется.

– Что же это?

– Бо́льшая часть айсберга скрыта под водой, – сказал аббат.

Снова всколыхнулась маленькая волна ярости.

– И что это значит?

– Взглянем на это так, – сказал аббат. – Гуру по имени Пашаван, приведший рамакришнаитов к Великому Объединению, известному теперь как Экуменическое Перемирие, был приверженцем доктрины Инда, которая всегда учила о божественности души, единстве всего сущего и гармонии всех религий.

Орн оцепенел.

– Я сыт по горло этими религиозными бреднями!

– Религию невозможно навязать, – пробормотал аббат. – Если вам так проще, можете считать это уроком истории.

Орн откинулся на спинку кресла.

– Давайте поживее.

– Благодаря Пашавану, мы разработали здесь религиозную науку. Открытие пси-способностей и толкование их значимости подтверждает наши постулаты.

– То есть?

– Человечество представляет собой огромнейшую пси-машину и создает силу, энергетическую систему. Мы можем называть эту систему религией и вкладывать в нее независимое средоточие действий, которое мы называем Богом. Но помните, что бог без дисциплины подвержен той же судьбе, что и самый обычный человек в подобной ситуации. К сожалению, человечество всегда привлекал абсолют – даже в том, что касается богов.

Орн вспомнил опыт этой ночи, когда ощутил пси-поле, порожденное эмоциями толпы учеников. Он потер подбородок.

– Рассмотрим идею абсолюта, – сказал аббат. – Представим ограниченную систему, внутри которой конкретное существо может исчерпать все формы познания – то бишь знать все.

Орн интуитивно разглядел образ, который рисовали слова аббата, и воскликнул:

– Это страшнее смерти!

– Невыразимая, смертельная скука охватит все живое. Будущее окажется бесконечным повторением уже известного, пережевыванием старого. Скука будет страшнее смерти.

– Но скука – это своего рода стазис, – сказал Орн. – Стазис приводит к хаосу.

– А что у нас имеется? – спросил аббат. – У нас имеется хаос: бесконечная система, где может произойти что угодно, – место бесконечных изменений. Обратим внимание на неизбежные свойства этой бесконечной системы. Если может произойти что угодно, значит, наше гипотетическое существо может умереть. Цена за бегство от скуки весьма высока, не так ли?

– Ладно. Я поиграю в вашу игру и представлю себе это ваше гипотетическое существо. Разве оно не может как-нибудь… подстраховаться?

– Например, подбросить яйца в бесконечное число корзин?

– Жизнь поступила именно так, не правда ли? Она рассеялась по всей Вселенной миллионом разных форм.

– И все же может произойти что угодно, – прошептал аббат. – Поэтому у нас два выбора: бесконечная скука или бесконечная случайность.

– И что?

– Хотите, чтобы я продолжал урок истории?

– Давайте.

– Итак, представим, что за, под или внутри этой рассеявшейся Жизни находится своего рода сознание, которое… – Орн помрачнел. Аббат поднял руку. – Выслушайте меня, господин Орн. Существование иного сознания подозревали на протяжении бессчетных столетий. У него множество имен: коллективное бессознательное, параматман, ургрунд, санатана дхарма, сверхразум, обер-паллиат. Его называют по-разному.

– От этого оно не становится более реальным! – огрызнулся Орн. – Не будем путать ясное мышление с правильным мышлением. Факт существования названия не подтверждает существования объекта.

– Значит, вы – эмпирик, – сказал аббат. – Хорошо. Вы когда-нибудь слышали легенду о Фоме неверующем?

– Нет.

– Неважно, – сказал аббат. – Он был одним из моих любимых персонажей. Он отказывался принимать важные факты на веру.

– Судя по всему, мудрый был человек.

Аббат улыбнулся.

– Минуту назад я говорил, что человечество вырабатывает силу, которую можно назвать религией, а средоточие независимого действия в пределах этой религии можно назвать Богом.

– Вы уверены, что не наоборот?