Машина бытия

Пловца трясло от желания заговорить, но еще сильнее его трясло от страха заговорить.

Джепсон посмотрел в окно, потом метнул заинтересованный взгляд на Пловца:

– Как ты умудрился его спереть?

– Я потопил судно. Пока все барахтались на поверхности, я в акваланге автогеном вскрыл сейф и уплыл по заливу к берегу.

Джепсон ошарашено посмотрел на Пловца и хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ты утопил корабль! – Он тяжело вздохнул. – Ладно, я, так и быть, дам тебе добрый совет. Не потому, что хочу, а потому, что должен. Я хочу, чтобы ты отволок этот камень назад и бросил рядом с судном, чтобы русские подумали, что он оказался там, на дне, после взрыва. Ты никогда больше не заикнешься об этой штуке, понял?

– Джеп, – заговорил Пловец, которому отчаяние придало смелости, – возможно, я знаю подходящего мастера, который разрежет этот алмаз.

* * *

Джепсон изучающим взглядом и с нескрываемым интересом окинул Пловца с ног до головы, несмотря на весь предшествующий печальный опыт.

– Ты нашел резчика, который сможет справиться с этим камнем? Резчика, который вообще возьмется за это дело?

– Она возьмется за любой камень, Джеп. Ей не будет никакого дела до того, откуда он взялся.

– Ей?

Пловец вытер со лба холодный пот. Он понял, что Джепсон заинтересовался. Может быть, еще не все потеряно в конце концов.

– Да, это женщина, – сказал Пловец, – и ни один резчик мира не сравнится с ней.

– Никогда не слышал о бабах-резчицах. Думал, у них не хватит на это духу.

– Это новый тип, Джеп.

– Новая резчица, – задумчиво произнес Джепсон. – Баба. Красивая?

– Сомневаюсь; но я ее не видел.

– Ты ее не видел, но она у тебя есть?

– Да, она у меня есть.

– Вот оно что, – сказал Джепсон и покачал головой. – Хорошо, что у тебя есть на примете резчица, но этот камень никто не сможет разрезать. Ты же видел графики и диаграммы. Русские не делают таких ошибок. Этот камень не поддастся никому. Его не разрежешь.

– Думаю, эта резчица справится, – упрямо возразил Пловец.

Это упрямство распалило интерес Джепсона. Пловец всегда становился упрямым, когда сталкивался с возражениями.

– Где ты добыл эту резчицу? – спросил Джепсон.

Пловец нервно облизнул губы. Это был самый щекотливый момент, так как реакция Джепсона была непредсказуема.

– Ты помнишь, как мой дядя Амино говорил тебе, что надо проявить терпение…

– А-а-а! – рявкнул Джепсон. – Вон отсюда! Слышишь, урод? Проваливай отсюда, живо!

– Джеп, машина работает!

* * *

Последовали несколько секунд невыносимо томительной тишины, и Пловец уже начал сомневаться, что выбрал нужный момент для этого откровения, а Джепсон в это время думал о том, что, вероятно, это одна из причин, по которым он сразу не убил Пловца.

Подумав, Джепсон заговорил:

– Так она работает?

– Клянусь тебе, Джеп. Она работает, но там что-то не так с точностью. Иногда она, как говорит дядя, «заклинивает» и… попадает не туда, куда он рассчитывал попасть.

– Но она работает? – повторил Джепсон.

– Она доставила назад эту резчицу, – ответил Пловец, – которая жила двадцать или тридцать тысяч лет назад.

По лицу Джепсона пробежала судорога; он плотно сжал челюсти.

– Я-то подумал, что эта баба-резчица – специалист.

Пловец тяжело вздохнул. Он не знал, как объяснить такому, как Джепсон, что такое палеолитическая культура. Преступный жаргон не годился для подобных объяснений.

– Тебе нечего мне сказать? – спросил Джепсон.

– Я повторяю то, что сказал мне дядя, а ему можно доверять, – заговорил Пловец. – Так вот, он говорит, что люди того общества, к которому принадлежала эта баба, делали все свои орудия из камня. У них была, как выражается дядя, интуиция во всем, что касается камней. Это он сказал, что она сможет разре́зать Марсианский алмаз.

Джепсон нахмурился:

– Твой дядя-профессор решил нарушить закон? Это он поручил тебе это дело?

– О нет, никто из моих родственников не знает, чем я зарабатываю на жизнь.

Джепсон отступил на шаг, нащупал ногой кровать и сел.

– Сколько бабок нужно твоему дяде-профессору, чтобы починить машину?

– Ты меня неправильно понял, Джеп. Дело не в бабках. Дядя говорит, что существуют определенные аномалии и вариации силы-времени, которые даже теоретически делают невозможной точную отправку машины в заданный временной отрезок.

– Но она работает?

– Да, но с этими оговорками.

– Но почему тогда я ничего о ней не слышал? Эти вещи будут поважнее каких-то там Марсианских бриллиантов. Почему никаких сообщений в новостях?

– Дядя хочет удостовериться в том, что его теория вариаций силы-времени верна. Кроме того, он хочет представить эту женщину из каменного века научному сообществу и собирает необходимые доказательства. Он говорит, что испытывает большие трудности в обучении этой женщины современной речи. Она воображает себя кем-то вроде богини.

– Кажется, меня все больше интересует то, что ты говоришь, – сказал Джепсон. – Говори дальше.

– Ты на меня больше не сердишься, Джеп?

– А я сказал тебе пару ласковых слов, да? Я имею право. Теперь скажем, что мой интерес превзошел мое недовольство. Ты уверен, что это не твой дядя запланировал это дельце?

Пловец энергично покачал головой.