Машина мышления. Заставь себя думать

В результате множества исследований Газзанига смог выяснить, что ответы правого и левого полушария P.S. неизменно различались там, где дело казалось проявления чувств симпатии или антипатии: правое полушарие было в основном куда более пессимистичнее в своих оценках.

И вот самая, на мой взгляд, примечательная история.

Газзанига спросил P.S.: «Чем вы хотите заниматься, когда окончите колледж?»

Левое полушарие P.S. ответило: «Я хочу стать чертёжником», а правое предательски честно написало буквами «Скрэббла» — «автогонщиком».

В общем, правое полушарие может быть и вполне оптимистичным (а с учётом обстоятельств дела — какой из инвалида с рассечённым мозгом автогонщик? — даже чересчур), потому что в нём есть желаемое.

Но если оно — это желаемое — невозможно, то пессимистичным, конечно, окажется левое.

Таким образом, правое и левое полушария и в самом деле представляли собой два разных способа осмысления реальности: правое — через «хочу», левое — через рациональные установки и соответствующие им «надо».

Думаю, что вы регулярно слышите в голове эту дискуссию, где сначала звучит левополушарное «надо», а затем — озвученное опять-таки левым полушарием, но пришедшее из правого «не хочу».

По сути, это те самые «два шаловливых ребёнка», о которых рассказывала М.Р. своему нейропсихологу.

И очевидно, что их дискуссия может продолжаться бесконечно долго, ведь оппоненты тут вовсе не договариваются друг с другом, они лишь продолжают и продолжают гнуть свою линию — потому что, подобно тем «художникам», они «так видят».

И ничего вы с этим не поделаете: если вы обрабатываете одну и ту же информацию, с одной стороны, с позиции своих желаний, с другой — с позиции своих рациональных установок, усвоенных в процессе взросления, воспитания и последующей жизни, вы будете всегда иметь два разных взгляда на одно и то же.

Эти два взгляда, по крайней мере если мы говорим об этой паре «зеркал», существуют в нашем мозге как две самостоятельные позиции, буквально переругиваясь друг с другом, как двое старых супругов, уже и не ждущих ни понимания от своего партнёра, ни изменения его позиции, ни какого-либо консенсуса, а лишь провозглашающих свою позицию.

Причём оба эти «супруга» нашей «семьи» из двух полушарий — можно сказать, наши субличности — имеют дело с одними и теми же событиями, но воспринимают их совершенно по-разному — хотя бы просто в силу своих особенностей.

Поэтому-то спор между ними неизбежен, более того — он не может закончиться: the show mast go on, как говорится…

Но как принимается итоговое решение?

Кажется, это должно быть важно — по крайней мере, последствия этих решений коснутся обоих партнёров. Но тут мы снова пытаемся приписать этим субличностям какую-то специфическую «разумность», личностность…

На самом деле ситуация, судя по всему, куда тривиальнее.

Всегда ведь что-то происходит — какие-то жизненные события, есть требование времени, когда уже нужно действовать, необходимо принимать решение, есть, наконец, давление обстоятельств…

И все эти факторы — по сути, внешние по отношению к этой, с позволения сказать, «дискуссии», — обусловливают её временную приостановку.

Как в знаменитой детской игре: «Море волнуется — раз, море волнуется — два, море волнуется — три. Морская фигура — замри!» — и какое-то полушарие, условно говоря, побеждает.

Что-то выпадает — орёл или решка? Где остановился наш калейдоскоп, в каком положении замерли стекляшки в тубусе, такое изображение мы и видим как «общее» решение полушарий.

По факту же это та самая «проба», о которой нам в своё время рассказывал Дэниел Деннет.

«Проба» — это не какое-то интегральное и консолидированное решение двух полушарий. «Проба» — это отдельный стоп-кадр на киноленте бесконечного разговора двух «зеркал» мозга друг с другом, их взаимного отражения.

Нет, они ни о чём не договариваются, потому что там просто нет того, кто мог бы это сделать.

Есть лишь два видения, и одно из них — в моменте, здесь и сейчас — оказывается, по каким-то ситуативным причинам, более влиятельным, чем другое, а потому и побеждает.

Затем, в другой момент, будет иная ситуации, она усилит позиции другого полушария — обстоятельства, так сказать, затребуют какого-то отличного поведения, и «проба» будет уже другой.

Другой «набросок» — если воспользоваться терминологией того же Деннета — окажется в створе нашего видения.

Из трёх пар «зеркал» мозга, которые мы с вами здесь обсуждаем, эти два — «правое» и «левое» — наиболее очевидно находятся в разговоре друг с другом.