Машина мышления. Заставь себя думать

Этот анализ убедительно показал, что наше с вами социальное поведение и в самом деле имеет в некотором смысле пространственную природу.

Исследователи объясняют это двумя причинами:

• прежде всего тем, что мы всегда воспринимаем ситуацию от первого лица, используя для этого функции картографирования и обращение внимания к местам в пространстве,

• а также тем, что мы постоянно устанавливаем своего рода границу между «я» и «другим» и как бы координируем эти отношения — «ближе», «дальше» и т. д.

Данные функции относятся к деятельности задней теменной коры правого полушария, где, судя по всему, постепенно происходит «социализация» сформировавшегося там изначально физического пространства.

Посредством языка левое полушарием лишь означивает и описывает это пространство, его социальную «геометрию»: ребёнок начинает понимать — это «моя комната», это «мой стул», это «моя чашка и ложка», а это «папино место», а «тут должна мама сидеть».

И если сначала это были просто привычки, то постепенно в этом ребёнок начинает видеть своего рода «пространственную логику».

При этом авторы данной работы отмечают, что хотя для формирования theory of mind[35] нам необходима двусторонняя нейронная сеть, то есть оба полушария, именно правополушарная активность является ключевой в формировании понимания того, что происходит с другим человеком.

По факту, мы видим, как происходит взаимообогащение структур, находящихся в правом и левом полушарии.

Мозг, по сути, нарабатывает новый функционал, специфичный для каждого из полушарий, что приводит к тому, что и отношения между полушариями становятся всё более сложными: его левая и правая стороны обмениваются результатами своего обучения, в результате чего уровней организации системы становится всё больше и больше.

Группа исследователей из Университета Калифорнии и Университета здоровья и науки в Орегоне под руководством Дэвида Грейсона провела масштабную работу по сопоставлению связности основных нервных хабов в детском и взрослом мозге, благодаря чему мы можем увидеть, как разрастается эта связь как раз в описываемых нами сейчас височнотеменных зонах (рис. 35)51.

Рис. 35. Межполушарная связность ключевых нейронных хабов мозга у взрослых (старше 25 лет) и детей (около 10 лет). Общая структура хабов и их связности оказалась практически идентичной, за исключением новоприобретаемых с возрастом связей, показанных на нижнем изображении.

Постепенно левое полушарие ребёнка с учётом развития речевых центров обретает всё большее и большее значение.

Это совершенно неудивительно, если учитывать тот факт, что взрослые делают всё возможное, чтобы наладить с ребёнком именно речевой контакт.

Сам ребёнок начинает усваивать множество социальных правил, проигрывает их в рамках своих детских забав, играя в «дочки-матери», «сватовство и свадьбу», «магазин» и т. д.

Более того, он начинает даже руководствоваться этими правилами в своём поведении, у него формируется способность воспринимать речевые инструкции и следовать им.

Ребёнок постепенно переходит из мира «предметно-конкретного мышления» в мир, где у него возникают куда более абстрактные ценности и интересы.

И если в первые годы он ориентировался в основном на внешнюю информацию, существовал, по сути, ситуативно, то теперь у него возникает, накапливается всё больше «внутренней» информации о происходящем, для управления которой и необходимо левое полушарие.

Фактически изменение доминантности полушарий с правого на левое — это переход от какого-то «восприятия мира» на определённое «отношение к нему»:

• есть то, как он на меня воздействует и что я по этому поводу ощущаю — «правое» зеркало;

• и есть то, как я пытаюсь воздействовать на него, — и это уже «левое» зеркало.

При этом, конечно, ощущения от мира и его постоянное влияние на ребёнка никуда не исчезают — правый мозг точно так же работает, другое дело, что сам ребёнок постепенно перестаёт его слышать.