Машина мышления. Заставь себя думать

Представьте себе человека, который годами лежит на кровати — не встаёт с неё, не разговаривает, не реагирует на обращения к нему. Просто лежит, и всё.

Затем вы вводите ему препарат — предшественник нейромедиатора, который проходит через барьер, попадает в его мозг, где преобразуется в дофамин, — и человек буквально оживает!

Пациент встаёт, двигается, испытывает эмоции, мыслит… Прямо как у Александра Сергеевича: «И для меня воскресли вновь и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слёзы, и любовь!»

А затем бах — действие препарата заканчивается, и пациент вновь погружается в своё небытие, полную пассивность, перестаёт двигаться.

Сохранились воспоминания одной из тех пациенток, когда она пришла в сознание под действием дофамина. Представьте себе её жизнь на протяжении нескольких лет этого странного паралича… Что она чувствовала? Ответ звучит просто: ни-че-го.

Она годами не чувствовала ни радости, ни печали, не испытывала никаких желаний, словно бы всё — абсолютно всё — потеряло для неё в этом состоянии какое-либо значение: полная внутренняя пассивность.

Теперь вспомните наш мысленный эксперимент с сепарацией коры головного мозга от его подкорковых структур.

В истории этих пациентов мы видим, по сути, его живое, хотя и очень печальное воплощение: кора, лишённая стимулов от подкорки, совершенно бездеятельна.

Всего один лишь нейромедиатор, вырабатываемый в подкорковых структурах, способен завести всю машину нашего мышления, чтобы она стала создавать мир вокруг нас, его значение для нас, желание жить и действовать в нём.

А вот отсутствие этого нейромедиатора, напротив, приводит к полной остановке машины мышления — ничто больше не имеет значения и смысла, нет никаких мыслей, нет чувств и целей, нет ничего, пустота.

Вот оно, значение подкорковых структур. Им мы обязаны своим психическим тонусом, своими потребностями и страстями, тому самому любопытству и желанию жить. Без этого движителя наша кора как сервер, не подключённый к электричеству, — груда запчастей.

Какое есть рациональное (корковое, «верхнее») объяснение тому, что я сижу и пишу сейчас эту книгу?

Конечно, их можно придумать — самые разные и в большом количестве. Но, поверьте, ни одно из них не заставило бы меня этим заниматься.

Деньги зарабатываются, честное слово, куда проще, нежели таким вот иезуитским способом, «звёздочек на погонах», да и просто известности у меня с избытком, причём она сильно меня тяготит.

В общем, безумие какое-то… А тем временем за окном моего греческого дома брезжит прекрасный рассвет, там тепло и чистый, свежий воздух — всё то, о чём я так скучал неделю назад в Питере.

Но почему я не наслаждаюсь этим чудом, а круглые сутки, да ещё с больной спиной, сижу за компьютером?

Нет, тут дело не в коре, тут дело в подкорке. Я не смогу сидеть без дела, а если уж приходится что-то делать, то я выбираю то, что у меня получается лучше прочего, что имеет, как мне кажется, большую ценность.

Подкорка, её дофамин (да и другие нейромедиаторы) не дают мне «наслаждаться жизнью» — бить баклуши и счастливо медитировать.

Так что и кора переучилась, перестроилась: знает теперь, что искомый дофамин будет дан ей за другое — за интеллектуальные инсайты, за успешные большие проекты, за преодоление препятствий, а вовсе не за те простые удовольствия, ради которых, в теории, мы работаем.

ВНУТРЕННЯЯ МАШИНЕРИЯ

В схеме петель, которую вы видели на предыдущем рисунке, всё очень складно и просто: сигнал идёт из коры к таламусу через хвостатое ядро и бледный шар, а таламус обращается к коре.

Этим схемы и прекрасны — на них всегда всё так складно и понятно, раз-два, и готово!

В действительности же внутренняя машинерия, стоящая за таламо-кортикальными и корковоталамическими отношениями, головокружительно сложна.

Но я не буду вас этим мучить, скажу лишь о самом главном, что важно иметь в виду, чтобы не впадать почём зря в иллюзию понятности.

Прежде всего, важно, что в этих отношениях есть как минимум два пути — прямой и непрямой.

«Прямой путь» является активизирующим, то есть способствует действию.

Он идёт из коры в полосатое тело, оттуда во внутренний сегмент бледного шара и далее — в таламус, где возникает по сумме воздействий растормаживающий, как его называют, эффект.

«Непрямой путь», напротив, является блокирующим, то есть подавляет те или иные действия.