Машина памяти

На обороте пропуска девиз: «Ecce Homo! Оглянись, кругом — люди!» Я залпом выпиваю шампанское, ставлю пустой бокал на поднос и прохожу в зал. Для почетных гостей — столы с именными табличками. Для тех, кто попроще — скамейки. Пол устлан ковровым покрытием бордового цвета. Треугольная крыша. Небольшая сцена с аппаратом, стол диск-жокея. И главное: длинная, как исповедь великого грешника, стойка бара. Все поместятся. Специально для гостей: пиво без наценки. Зато порция абсента на полтинник дороже…

— Пиво, пожалуйста.

С бутылкой «Туборга» усаживаюсь за стол группы «DTD». Это сокращение рецепта: da tales doses — дать таких доз столько-то.

Там в гордом одиночестве бухает Денис Страчунский. Он тоже гость. Историк, двадцать семь лет, работает в администрации, играет древний rock-n-roll. У него квадратные снобистские очки и бакенбарды. Что ж мне так не везет-то?

Настроен Страчунский на критический лад:

— Здорово.

— Привет.

— Читал я давеча тебя…

— Ну и чего?

— Да полная лажа. Херню ты написал, улавливаешь, херню! Ты только не обижайся. Правду тебе только я скажу…

И как-то сразу начал говорить мне правду.

Я слушал, кивал и пил отвратительно теплое пиво.

А какой смысл с ним спорить? Смысла нет.

Народ рассаживался. Я пил, время бежало вперед… или назад?

— Кто не пьет, тот вонючка!

Парень по имени Петя (белая футболка с аршинным лейблом «D&G», драные джинсы) — конферансье. Представляет гостей из ближнего и дальнего зарубежья, рассказывает занимательные истории, объявляет номера. Вспышки камер бьют по глазам. Я уже посмотрел сценку про знаменитую телеведущую, которая берет интервью у дальнобойщика, сценку про футбол и про придурка в «Макдоналдсе». Совсем не смеялся. Может, у меня ненормальное чувство юмора?

Страчунский ушел блевать.

— Как здорово, что мы сегодня все тут собрались. Творческие, креативные люди! Отдыхайте, пейте, расслабляйтесь! Помните: это party в стиле Ecce Homo! И следующими на этой сцене…

В переводе с латыни «экцэ хомо» значит «вот человек!» С этими словами Понтий Пилат выводил увенчанного терновым венцом Христа к иудеям, требующим его казни.

«DTD» не употребляют алкоголь до выступления. Из-за этого беседа продвигается туго. В составе группы: басист, клавишник, флейтист, вокалист и африканец Тай, умеющий играть на джамбо и делать бит-бокс. Джамбо — народный африканский (?) инструмент из рода бонгов. Бит-бокс — это когда при помощи рта и микрофона имитируешь барабаны. Все, кроме Тая, скрываются за сценой.

Я уговариваю африканца хлопнуть стопку водки.

Хлопнув, он разрешает мне постучать в евонное джамбо.

— Тай, — ору я. — Эй, Тай! Ты про Иисуса Христа что-нибудь слышал?

Он кивает.

— А ты знаешь, что показал генетический анализ?

Он отрицательно мотает головой.

— Генетический анализ крови с плащаницы показал, что Иисус был худощавый, метр восемьдесят два и довольно приятной наружности! Он был хороший человек, понимаешь, выше тебя и меня! И его никто не понимал! Это не ваше сраное вуду!

— Та, та!

— Я с девушкой поссорился, Тай!

Он проворно вскакивает со своего места и, схватив джамбо, убегает за сцену. Кажется, я его заколебал.

На бордовом покрытии около сцены танцуют брейк-данс. Ноги танцоров почти задевают лица сидящих на полу людей.

— Поаплодируем команде «Фристайл»! У нас перерыв! Дансинг, дансинг! — Петя крутится волчком и говорит без остановки.

Девочки в стрекозиных очках выходят к сцене, топчутся вместе с мальчиками, которые в ремнях с большими пряжками. Наклоняются друг к другу, что-то говорят на ухо, загадочно улыбаются, снова топчутся.

Ко мне обращается незнакомец в черном пиджаке. Похожий на столетнего ворона-наркомана. Ему, видно, тоже охота поп…ть.

— Как ты относишься к грибам?

— Каким грибам? Я к ним не отношусь…

— Ну, к этим грибам… псилоцибам… хотел бы?

— Где ты их возьмешь? Псилоцибы едят свежими, а щас — весна. Их нигде нет! — говорю я, обводя указательным пальцем зеленые квадратики на скатерти.

— У меня есть.

— Откуда?

— Приятель специально выращивает. Ты будешь или не будешь?

— Извини, я не кредитоспособен.

Вывернув карманы, нахожу мятую сторублевку.

— Это все. На обратную дорогу.

— К черту обратную дорогу. Купи два пива. А грибов я тебе дам безвозмездно, то есть даром!

— Почему?

— Одному в тот мир нельзя, — многозначительно говорит незнакомец. — А ты вызываешь доверие…

— Ага.

Я пробираюсь к стойке.

Мне рассказывали про чувака, который умял штук сорок псилоцибов и отправился на городскую свалку. На свалке он отрыл треснутый унитаз, выволок его на проезжую часть, снял штаны и решил облегчиться… Еще вспоминаю одиннадцатилетнего мальчика, умершего по осени в больнице. Отравление пантерными мухоморами. Помните, они растут за заводом по производству шоколадок: обычные и пантерные. Он съел десяток грибов. Мальчик был отличником, у него на книжной полке стоял роман Пелевина: Generation «П». Он вздумал расширить сознание…

— Два пива.

Зажав в каждой руке по бутылке, возвращаюсь к этому Ворону. Вообще-то, алкоголь лучше не мешать с галлюциногенами.

— Плевать, давай!

— На что плевать? — спрашивает он.

— Да на все.