Машина предсказаний

Фамильяр откупорила сосуд и протянула его своей госпоже. Из склянки выползли сотни тараканов и побежали по рукам фамильяра, с громким звуком падая на пол. Они расползлись во всех направлениях, исчезая в переплетении палок и веток, и через секунду от них не осталось и следа.

Джит невозмутимо опустила шип в грязную воду, поболтала им и подняла, убеждаясь, что комочек остался в воде. Потом она снова занялась Генриком.

Она тщательно вычистила грязь из-под ногтей безымянного пальца, мизинца и большого пальца на левой руке мальчика. Крошечных сокровищ не оказалось лишь под ногтем большого пальца. Краем глаза Генрик заметил, что покрытые татуировками губы епископа Арка дважды изогнулись в улыбке — когда Лесная дева поднимала шип с маленьким комочком на конце. Каждый раз она споласкивала шип в вонючей жидкости в сосуде, позволяя найденному раствориться в мутной воде.

Джит отпустила левую руку Генрика и принялась за правую. Проведя шипом под указательным пальцем, она поднесла его к лицу. Ничего не было. Она украдкой бросила взгляд на епископа и снова провела шипом под ногтем, но и во второй раз не сумела ничего добыть. Она перешла к следующему пальцу, более тщательно подходя к чистке ногтей Генрика. На шипе ничего не было. Она снова безуспешно провела шипом под ногтем среднего пальца и взялась за безымянный. Там она тоже не нашла, чего хотела. Она сосредоточилась на мизинце, который был ее последней надеждой.

Когда на шипе не оказалось ничего кроме грязи, Джит уронила руки на колени.

Символы на коже епископа словно всколыхнулись, когда он чуть наклонился.

— Что не так?

Лесная дева издала несколько коротких гортанных звуков.

— Джит говорит, что у нас есть плоть женщины, — заговорила фамильяр возле Джит. Она поколебалась, прежде чем закончить перевод. — Но у нас нет плоти мужчины.

Епископ выпрямился, и от этого движения семь фамильяров попятились.

Одна из них была недостаточно быстрой.

Он схватил ее за горло и дернул к себе. Казалось, это действие продиктовано чистыми эмоциями. Фамильяр закричала и задергалась, как змея в ловушке, но не могла вырваться из его хватки. Епископ впал в слепую ярость. Она безуспешно царапала татуированные руки, сомкнутые вокруг ее горла.

— Скажите своей госпоже, что я недоволен, — бросил он остальным.

Несколько фамильяров спешно наклонились, обращаясь к Лесной деве на ее странном языке.

Когда епископ подтащил фамильяра к своему лицу и заглянул в ее глаза, она пронзительно завопила от ужасной агонии.

— Возвращайся в свою могилу, — процедил он сквозь сжатые зубы.

Генрик, застыв от шока, смотрел, как фамильяр утрачивает голубоватое свечение. Из-под капюшона поднимались завитки дыма, создание корчилось и увядало, словно из него высасывали сущность. Кожа на руках фамильяра потемнела, обтянула кости и суставы, придавая конечностям скелетообразный вид. Плоть лица кипела и пузырилась, выгорая до темной кожаной маски. Почерневшая кожа тлела, все плотнее обхватывая череп. Глаза запали в глазницы. Челюсть отвисла, губы ссохлись, обнажая зубы.

Епископ Арк отбросил иссохшие останки.

Кипя от ярости, он пошел к туннелю, из которого явился. Свечи вокруг него гасли, словно он тащил за собой завесу тьмы. Арк рычал от разочарования и злости.

Он резко остановился и обернулся. Внимательно посмотрев на Лесную деву, он ринулся к ней. Свечи за его спиной загорались по мере его удаления.

— Говоришь, плоть женщины у тебя все же есть? — спросил он у Джит.

Устремив на него свои темные глаза, она кивнула и взяла склянку из рук дрожащего фамильяра. Джит приподняла склянку, показывая ее епископу.

Он потер свою впалую щеку костяшками пальцев.

— Планы меняются. — Его голос был холоднее льда.

Глава 55

Когда Лесная дева двинулась к темному проходу в глубине зала, ее фамильяры промчались по помещению, спешно доставая из переплетения стен маленькие склянки и подбирая сосуды побольше, расставленные вдоль стен. Глаза еще живых людей, почти поглощенных стенами, в одинокой агонии смотрели за происходящим. Генрик хотел бы им помочь, но не мог. Он был неспособен помочь даже себе.

Джит держала на сгибе локтя сосуд с грязной коричневой водой, в которой был растворен материал из-под ногтей Генрика. Пока она шла к проему, коричневая вода выплескивалась из склянки. Крышка мешала воде выливаться, но все же часть просачивалась. Генрик увидел крупных коричневых жуков, выползавших из переплетения веток, чтобы полакомиться каплями, которые стекали по стенкам склянки и падали на пол.

Епископ Арк сверкнул кроваво-красными глазами на фамильяров, которые были заняты поиском правильных сосудов из тех сотен, что хранились в комнате. Темные символы на его плоти делали его неприкрытую ярость еще более опасной. Шестеро оставшихся фамильяров избегали встречи с его взглядом, отыскивая и доставая из стен склянки или подбирая их с пола.