Машина пробуждения

Деревья загораживали само строение, но Купер разглядел знакомую карету на колесах с красными ободами, покрытую черным лаком. Лалловё Тьюи. Он не успел даже выматериться, когда пролетел сквозь бронзу и дерево крыши. Этажи и комнаты промчались перед его взглядом, словно страницы мультфильма, нарисованного в блокноте, а затем он врезался во что-то твердое, что вышибло из его груди весь воздух.

Заморгав, Купер поднял голову и с облегчением обнаружил, что его тело не пострадало; он лежал в помещении, слишком уж похожем на золотой лес-храм, чтобы это было простым совпадением. Похожем, но отличающемся. Сером, а не золотистозеленом; построенном, а не выращенном. Колонны были сложены из костей, но точно так же изгибались, разве что размером были поменьше. Имитируя золотые кроны, над головой возвышались конические своды, набранные из… черепов? С них свисали небольшие изящные люстры, в которых горели лампады. Грудные клетки. Детские грудные клетки.

«Просто восхитительно, мать вашу!»

– Ты еще, во имя Подземного Короля, кто еще такой? – спросил чей-то голос. – И как вообще сюда попал?

Купер попытался подняться на ноги, но потерял равновесие, когда обнаружил, что пол, на котором он сидит, сложен из костей пальцев. Вскрикнув от отвращения, он изо всех сил пытался сохранить самообладание.

Неподалеку от него стоял привлекательный мужчина, облаченный в зеленый плащ, накинутый поверх черного камзола. Челка лисьего цвета волос спадала ему на глаза. Сочные губы были совсем чуточку припорошены цветочной пыльцой. В одной руке он держал бедренную кость, а в другой – ведерко с битумом.

– Без паники, – поднял руки Купер, вдруг сообразив, что до сих пор одет в одну только клетчатую рубашку да импровизированный саронг. – Я здесь по официальному делу.

– Ты же тот, кто был с серым человеком! – закричал слуга, тыча пальцем.

– И? – Купер прочистил горло и выпрямил спину. – А ты, должно быть, один из лакеев хозяйки.

Тэм прищурился.

– Я не какой-то там лакей!

Он взвесил кость в руке, а затем обрушил ее на голову Купера. Тот защитился предплечьем и ударил соперника в открывшуюся подмышку. Движение вышло неловким, но своей цели достигло. «И почему я не ходил на уроки самообороны?» – спросил себя Купер, когда его кулак врезался в тело Тэма. Ему удалось пробить подмышечный нервный узел, и рука слуги мгновенно безжизненно повисла.

– Маб^[39], больно! – прорычал Тэм, пытаясь сморгнуть выступившие слезы и баюкая пострадавшую руку, под которой сплелся клубок боли. Мужчины переглянулись и достигли молчаливого согласия в том, что бойцы из обоих никудышные. Тэм слишком боялся сломать ноготь, а Купер просто не сумел бы как следует ударить.

– Слушай, давай ты просто не будешь мне мешать? – вступил в переговоры Купер, делая вид, будто в том, что он вдруг оказался в костяном подвале у своих врагов, нет ничего пугающего.

– Вот дурак! Неужели и я когда-то был таким же зеленым юнцом? – Голос Тэма звучал устало. – Пойми, не мне решать, мешать тебе или же пропустить, но скажу тебе одно: то, что ты здесь, избавляет мою госпожу от необходимости предпринимать новую попытку похищения. А теперь опусти руки и следуй за мной, – взгляд Тэма метнулся на промежность незваного гостя, – иначе маркиза найдет, что тебе отрезать, кроме пальца. – Купер предпочел промолчать, и тогда Тэм, кивнув, добавил: – Вот и славно. Не желаешь ли чашечку кофе?

Когда они поднялись по лестнице, Тэм, за неимением лучшей идеи, сопроводил гостя на кухню, где тот, сгорбившись, опустился на табурет. Купер обвел взглядом огромное помещение, выложенное белой плиткой, с огромными, словно ванны, стальными раковинами вдоль стен и целым войском печей и жаровен; груду керамической посуды, громоздившейся на стойке рядом с ним, украшали красно-черные гербы Окснарда Теренс-де’Гиса. И хотя его спину больше не покрывал плащ невыносимой боли, Купер все равно негодовал на Алуэтт за то, что она перенесла его сюда. Кем бы она ни была, Купер успел прикоснуться к ее подлинному «я», а потому уже не был склонен безоговорочно доверять ее словам. Про себя он обложил ее руганью. «Леди, богиня, морской зверь – кем бы ты ни была, я тебя ненавижу!»

Тэм налил кофе, явно не пребывая в восторге от необходимости удерживать Купера до возвращения госпожи. Бард боялся, что сильно ошибся и все испортил, когда проговорился о намерениях Лалловё отрезать палец их гостю, но Купер не делал попыток удрать. Более того, юноша, казалось, вовсе не обратил внимания на известие о предстоящей ему ампутации, что сильно тревожило Тэма и заставляло чувствовать себя неуютно. «И еще мне от этого немного скучно», – добавила частичка его сознания, появившаяся в результате слишком долгого общения с феями.

– Должен признаться, ты заставляешь меня чувствовать себя неуютно, – поведал Тэм гостю. – И еще мне немного скучно.

Тот просто кивнул. Тэм заломил руки. Купер закрыл глаза и прислушался.