Машина снов

И в этот же момент мать-лиса молниеносно оказалась рядом, шипя от ярости как сотня нетопырей. Её лицо вытянулось в узкую пасть, усеянную желтыми нечистыми клыками, щёлкавшими от бессильной злобы на расстоянии буквально в пол-цуня от маркова лица. Марко со всей силы ударил её ладонью прямо под нижнюю челюсть, истекающую нитями липкой собачьей слюны, почувствовав под пальцами самый настоящий мех.

- А ну сидеть, блохастая псятина, - крикнул он, прыгая вслед за матерью-лисой; удар вышел таким сильным, что опрокинувшись на спину, лисица ехала по пыльному полу, выронив шар. Марко было схватил его, но почувствовав изнутри шара пугающий удар, выпивающий из него силы, с подскока пнул его, словно мяч для игры, и тот, искря и полыхая, заскакал по павильону, освещая там и сям валяющиеся косточки, шерстинки, и полузасохшие кучки кала, сильно смахивающего на собачий.

Воздух внезапно утратил сладость и сквозь хлопчатую тряпицу полыхнул в ноздри удушливым запахом мокрой псины, зассаной немытой псарни. Марко догнал лисицу и наотмашь ударил её саблей, заключённой в ножнах. От стального лязга он даже слегка зажмурился, но никаких видимых повреждений лиса не понесла, лишь что-то тявкнула в глубину, продолжая скользить на спине по пыльному, измазанному засохшей кровью и прилипшими шерстинками полу.

Три давешние лисицы молниеносно появились из-за пурпурной, почти чёрной ширмы в дальнем углу павильона, неприятно щёлкая челюстями. Марко выхватил саблю, поддел шар кончиком лезвия и издевательски спросил в темноту:

- Нравится?

Одна из женщин-лис инстинктивно дёрнулась в сторону Марка, жонглирующего шаром, его рука молниеносно метнулась к ножнам и тут же вернулась обратно, тонкий стилет, до времени скрытый в них, впился точно в солнечное сплетение лисицы, подгоняемый волной песка и она упала на колени, удивлённо глядя на свои пальцы, сжимающие медленно намокающее тёмное пятно на роскошном халате, Марко прыгнул вперёд, с силой опустил стопу на голову начинавшей было подниматься матери-лисе, использовав её как ступеньку, прыгнул вперёд и длинным махом снёс раненой лисичке полчерепа, забрызгав мозгами её сестёр.

- Всегда хотел посмотреть, покрыты ли мехом ваши сиськи! - крикнул он на татарском, выплёвывая в густой воздух боевой клич чингизидов и вспарывая халат на груди убитой, стремительно теряющей человеческий облик вместе с ускользающей жизнью. С её ног, в агонии колотивших по полу, слетели нарядные туфельки, достойные наследной принцессы, размоталась шёлковая портяночка, пропитанная духами и под ней обнаружилась когтистая звериная лапа, на глазах темнеющая от прорастающей буроватой шерсти.

Мать-лиса всё-таки поднялась, открыв пасть, чтобы позвать на помощь, но струящаяся волна песка, посланная марковой рукой, влетела ей прямо в дыхательное горло, и она упала на колени, заходясь в душащем кашле. Марко выхватил из трупа стилет, уклонился от щёлкнувших рядом с лицом зубов и наотмашь полоснул нападавшую лисицу по глазам. Тонкий леденящий визг пронзил темноту покоев, Марко развернулся, с размаху наподдал матери-лисице, ногой послав её к противоположной стене, и вспорол брюхо ослеплённой лисице, прервав её жутковатый вой.

Оставшаяся в живых лиса стояла, замерев в нерешительности. С одной стороны, в её вертикальных зрачках, пульсирующих от ненависти, дрожала струнка страха, с другой - приказ, исходивший от матери-лисы, подстёгивал её к прыжку. Внезапно она выхватила из складок одежды длинную узкую спицу и бросилась на Марка. Дождевой каплей блеснула тонкая сталь в слабом луче магического шара, Марко, ощутив моментальный укол ужаса, отслонился назад, спасая глаз, выгнувшись почти как гимнаст и посылая вперёд правую ногу. Получив сильнейший пинок в пах, лисица взвыла, Марко даже слегка приподнял её лёгкое тело стопой при ударе, и сейчас, возвращаясь в устойчивое положение, диагонально рассёк ей грудную клетку. Плохо сбалансированная туповатая сабля застряла в рёбрах, и Марку пришлось толкнуть лисицу ногой, высвобождая непослушный клинок.

Агонизирующая ведьма-лиса рухнула навзничь, белые осколки разрубленных рёбер обрамляли рану, словно зубы вокруг чудовищного рта, выплёвывашего в потолок дурнопахнущие чёрные брызги.

Мать-лисица, ошарашенная молниеносной гибелью младших сестёр, оцепенело сидела на полу. Роскошный халат на груди заливало пятно харкотины вперемешку с песком и кровью.

Марко оторвал у одной из лежащих лис приличный кусок подола, свернул в несколько раз, подхватил тканью звёдный шар, с опаской чувствуя его завораживающее тепло сквозь несколько слоёв шёлка, и сел на корточки напротив матери-лисы.

- Я, знаешь ли, проклят, - сказал он, глядя в её остекленевшие от горя и злости зрачки. - Меня проклял какой-то бог колдунов, ты не слышала об этом?

Мать-лисица по-прежнему стеклянно глядела в одну точку. Только тихий-тихий вой слышался из её тяжело вздымающеся груди.