Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны

Савицкого и Архипова уже нет в живых, и они ничего не могут добавить к этому рассказу. Однако, по словам вдовы Архипова Ольги Архиповой, муж сказал ей, что они чуть-чуть не выпустили ядерную торпеду. Случись это, мы бы, наверное, не читали этих строк. Мысль Роберта Макнамары 27 октября 1962 г. о том, что он может не увидеть следующего рассвета, стала бы реальностью. В 2012 г. у Ольги Архиповой были основания гордиться своим мужем Василием Александровичем, которого десятилетием ранее на конференции в Гаване назвали «человеком, спасшим мир»{130}.

Но и здесь история той субботы не заканчивается.

Утром, когда Макнамара заседал с Объединенным комитетом начальников штабов, пришло сообщение о том, что американский самолет U-2, принадлежавший SAC во главе с генералом Пауэром, вторгся в воздушное пространство СССР. По легенде это был метеорологический самолет, который сбился с курса. Большинство из нас – и, я думаю, президент – решили, что Пауэр играет в свою игру и что он, как и его начальник Лемей, хочет спровоцировать войну.

Узнав эту новость (по рассказу генерала ВВС Дэвида Берчинала в 1975 г.), Макнамара выбежал из помещения «с истерическим криком “это война с Советским Союзом”». В разгар кризиса русские вполне могли расценить полет этого разведывательного самолета как подготовку к полномасштабному удару. В переданном Кеннеди 28 октября сообщении о согласии демонтировать ракеты на Кубе Хрущев выражал обеспокоенность тем, что американский самолет-нарушитель может быть «легко принят» по ошибке «за бомбардировщик с ядерным оружием со всеми вытекающими последствиями»{131}.

Пилот U-2 был дезориентирован северным сиянием и лег не на тот маршрут. К тому моменту, когда он обнаружил ошибку, самолет уже находился над Чукотским полуостровом в Советском Союзе. Видя, что у него подходит к концу топливо, пилот развернулся и начал плавно спускаться, а за ним уже летели на перехват «Миги». Тем временем командование ВВС США в зоне Аляски подняло в воздух истребители F-102A и отправило их на защиту U-2. Эти истребители предназначались для борьбы не с «Мигами», а с русскими бомбардировщиками, летящими через полюс, и были вооружены только ядерными ракетами «воздух-воздух». К счастью, они так и не встретились с «Мигами», а U-2 успешно приземлился дома.

Роджер Хилсман, глава Управления разведки и исследований Госдепартамента, находился в Белом доме, когда туда пришло известие об этом инциденте. В панике он бросился докладывать президенту о том, что U-2 над территорией России преследуют «Миги». Кеннеди, сидя в кресле-качалке (как утверждал потом Хилсман), предельно хладнокровно ответил ему старой морской шуткой: «Всегда найдется сукин сын{132}, который не слышал приказа».

Если в субботу у Хрущева были основания считать, что он теряет контроль над группой войск на Кубе, то у него с равным успехом могли быть и сомнения в способности своего противника контролировать ситуацию. Роберт Кеннеди на встрече с Добрыниным сказал среди прочего: «[Те, кто выступает за дипломатию] теряют позиции… Этот процесс трудно остановить. Генералы жаждут сражения{133}. Они хотят действовать». Хрущев вынес из доклада Добрынина мысль о том, что если кризис будет углубляться, то Кеннеди вполне могут отстранить.

* * *

Да, мир действительно был очень близок к своему концу в октябре 1962 г. Ближе, чем полагали в высоких кабинетах Соединенных Штатов в тот момент (да и на протяжении 40 лет впоследствии). Определенно ближе, чем я мог представить себе. И дело было не в том, что два лидера вели бездумную политику или были нечувствительными к потенциальным опасностям. Они оба в действительности были более осторожными, чем думали многие; более осмотрительными, чем мир или их окружение могло себе представить. Более того, оба лидера испытывали глубочайшее отвращение к идее ядерной войны, в которой они видели конец цивилизации и даже конец человечества.

Роберт Кеннеди так описывает размышления своего брата в Овальном кабинете в тот ужасный субботний вечер, 27 октября, когда судьба мира висела на волоске: