Машина времени (СИ)

— Ч…что?! — профессор был в шоке от такого откровения. — Ты… ты что, совсем того?! Что ты там натворила?

— Да так, выпила немного «разбавленного» вина, — ухмыльнулась девушка. — Видимо, с непривычки ударило в голову, и меня понесло.

— Ах ты, пьяница! — воскликнул профессор.

— Кто бы говорил, — вредно рассмеялся Темпест. — А кто два года назад под Новый Год притащил из двадцатого века три бутылки советского шампанского и выпил две, после чего полуголый бегал по институту?

— Это было один раз! И я просил не вспоминать этого! Сколько можно…

За руганью они не заметили, что в дверях стоит директор МИВа Петров. Он, скрестив руки на груди, молча наблюдал за ссорой, но в итоге не выдержал и сказал:

— Н-ну что, всё выяснили? А теперь п-прошу в мой кабинет, и постарайтесь объяснить, что это было.

* * *

Академик был очень зол. Представьте себе, вы, в свой выходной, идёте в Институт, так как вчера забыли там свой браслет связи. И вдруг оказывается, что машина времени работает, и была совершена несанкционированная переброска!

— Вы хоть представляете, что натворили?! — сокрушался Петров. — И какие у этого могут быть последствия?! Время — это вам не шутка! Что вы там устроили?! Кошмар! И ладно бы только Гоги полез, но ты-то, Ричард, зачем?! И студентку с собой потащил!

— Михаил Петрович, — ответил начальнику Темпест, — Всё же хорошо закончилось, колебания кривой минимальны. А победителей не судят, и вы это прекрасно знаете.

Академик пробубнил что-то из серии «Сгиньте с глаз моих, сейчас же!» и махнул рукой. Профессор довольно заулыбался и крикнул:

— Амнистия!

И уже выйдя из кабинета, добавил:

— Ну что, я переоденусь и на рыбалку. Кто со мной?

Ричард ничего не ответил, лишь подошёл к Гоги и треснул его по затылку, после чего сказал:

— Гоги, ты идиот. И это не оскорбление, а научный факт. Диагноз.

Затем развернулся на сто восемьдесят градусов и направился в сторону своего кабинета.

Лена же показала профессору язык и, гордо вздёрнув голову, пошла вслед за Темпестом.

Глава 6. Ссора

После выходки Гоги, Ричарду и Лене, впрочем, как и самому профессору, запретили летать в прошлое в течение месяца.

Не сказать, что их это сильно расстроило. Лена собирала документы на разрешение владеть оружием, с чем ей любезно помогали Ричард и, на удивление, Вертер. Когда, наконец, всё получилось, Королёва стала просить Темпеста обучить её фехтованию и стрельбе.

— Рич, ну тебе сложно, что ли?!

— А почему бы тебе не попросить об этом Гоги? Он явно превосходит меня в этом.

— Этого самовлюблённого идиота?! Ну уж нет!

Отношения Лены и Гоги стали, мягко говоря, натянутыми. Профессор не упускал случая задеть её побольнее, несмотря на то, что та спасла ему жизнь. Королёва, в свою очередь, старалась выставить Гоги в дурном свете.

Остальные сотрудники Института редко вмешивались в их перепалки. Разве что Ричард периодически грозился добиться увольнения профессора, если тот ещё хоть раз тронет Лену.

Одна их стычка даже закончилась небольшой дракой.

— О, а кто это тут у нас, — присвистнул Гоги, заметив Королёву в коридоре, — Само её злейшество Миледи!

— Собственной персоной, — в той же манере ответила Лена, — Что делаем-с, ваше благородие? От работы отлыниваем?

— Сарказму у Темпеста училась? — зевнул профессор. — Кстати, тот же вопрос и к тебе. Что ты забыла в техническом коридоре? Или опять по пути в столовую заблудилась?

«Вот гад, помнит, как мы познакомились», — подумала она, а вслух сказала:

— Да так, спешила рассказать нашему бравому мушкетёру один неприятный факт. — Лена, прищурившись, посмотрела в глаза Гоги. — Я тут на днях изучала историю в персоналиях и узнала, что кардинал Ришелье очень любил кошек. Но после его смерти король сжёг всех их ради развлечения, игнорируя последние просьбы Армана.^[4]

Гоги, не ожидавший услышать от Королёвы подобное, растерялся:

— А… ну… эээ… Так собаки всё равно лучше кошек!

Разозлившись окончательно, Лена подскочила к профессору и отвесила тому оплеуху, после чего убежала прочь, не давая Гоги опомниться.

* * *

— И чего это они как собаки сцепились, — удивлялся Иван Сергеевич, обсуждая с коллегами конфликт профессора и Лены. — Может, Гоги влюбился?

— А я-то думала, что времена, когда агрессию мужчин по отношению к женщинам называли любовью, давно прошли, — ответила Мария. — И ты разве забыл, как наш Маркиз^[5] два года назад за мной ухаживал? Даже хотел перевестись в отдел истории каменного века, хоть ничего в этом не смыслил!

— Да, ты права, Маша. Любовью тут и не пахнет…

— Война в чистом виде, — усмехнулся Темпест, который стоял на пороге кабинета. — Вот неблагодарный. Ведь если бы не Лена, валялся бы он в семнадцатом веке: голова отдельно, туловище отдельно.

— М-да уж, я всегда знал, что у Гоги непростой характер, но чтобы настолько…