Машинерия портрета. Опыт зрителя, преподавателя и художника

Далеко не всегда зоометафора проявлена в лице. Гэрой может напоминать о животном только манерой двигаться, в этом случае всё держится на точном жесте. Леонардо да Винчи на картине «Дама с горностаем» подчеркивает сходство героини со зверьком, помещая его непосредственно в кадр.

Четкой границы между полюсами нет, это подтверждает множество современных исследований поведения животных и человека. Но нам это известно и так, для нашего внутреннего кроманьонца любое животное – это такой странный человек, предок, которого мир мертвых изменил, но не лишил человеческих черт полностью. Такие представления распространяются на членистоногих, птиц, грызунов и даже моллюсков – на всех, у кого есть глаза.

Об этом подробно пишет Владимир Пропп в книге «Исторические корни волшебной сказки». Идея родства человека с животным породила множество химер: кентавров, сфинксов, ангелов и чертей. Это еще один вид устройства зоометафоры: не смешение, а конструктор.

У зоометафоры длинная и мрачная история, тесно связанная с физиогномикой, наукой о том, как форма головы человека отражает его особенности и способности. Еще Аристотель писал, что скрытые свойства человека проявляются в сходстве с животными, чьи свойства выражены открыто. Римский врач Адамантий в V веке составил трактат, содержащий сведения в таком духе: «Обладатели маленьких челюстей вероломны и жестоки. У змей маленькие челюсти, и им свойственны эти же пороки. Несоразмерно большой рот присущ людям прожорливым, жестоким, безумным и нечестивым. Именно так устроены пасти псов».

Анри Картье-Брессон

Портрет Сэмюэла Беккета

Зоометафора встречается и в фотографии, хотя там арсенал приемов, позволяющих показать ее, гораздо уже. У Картье-Брессона хорошо видно, как художник поднимает на поверхность яркий образ, пользуясь только жестом и ракурсом. Сходство с орлом здесь не столько в форме носа, сколько в жесте плеч и головы, а также в выражении глаз. Контраст зоометафоры с интерьером только усиливает впечатление.

В XVIII веке Иоганн Каспар Лафатер развил идеи Адамантия в иллюстрированных «Физиогномических фрагментах». Эта книга имелась едва ли не в каждом зажиточном европейском доме и использовалась как справочник при найме прислуги. В XIX веке Чезаре Ломброзо связал физиогномику и криминалистику, определяя склонность подозреваемых к тому или иному преступному поведению по форме головы. На основании его трудов азиаты и африканцы были провозглашены интеллектуально и духовно низшими расами. Ломброзо был евреем, но это не помешало его последователям использовать физиогномику против его же соплеменников.

Стереотипы – всегда зло, и портретист обязан ставить их под сомнение. Нет пользы в зоометафоре, которая подчеркивает принадлежность героя к той или иной культурной или этнической группе. Мы не можем совсем уклониться от изображения примет группы, но фокусироваться обязаны на индивидуальных чертах и поиск зоометафоры начинать с них.

Рауль Ариас

(Raul Arias) Портрет Хавьера Бардема

Редкий пример сильного портрета, сделанного непосредственно из единственной фотографии героя – вычитанием. Сама решительность хода становится главным событием портрета. Сильный образ здесь замешан на зоометафоре, это безусловно бык – обратите внимание на рисунок ушей и «рог». Причем ассоциируется он как с собственным образом актера, так и с Испанией в целом.

Глава VI Портрет – это портал

Синестезия

Ломоносов определял метафору как «сопряжение далековатых идей». Яркая метафора всегда сравнивает несравнимое, сочетает несочетаемое, в противном случае она оказывается тавтологией. Описывая визуальные впечатления, мы можем прибегать к терминологии музыкальной, кулинарной, тактильной. Такой род метафоры называется синестезией.