Машинист

– Эй! Уснул, что ли? – обратился он к крановщику. – Грузи давай!

И крановщик ловко стал загружать уголь в тендер паровоза под наблюдением Клима.

– Все, хватит, под завязку, – крикнул Клим, затем спустился в будку, открыл шуровку и стал закидывать уголь.

– Куда это ты собрался? – громко спросил вбежавший в будку старлей.

– Что значит куда, в Петров Вал. Мы обязаны довести поезд до этой станции.

– Никуда мы не поедем, – утвердительно сказал старлей. – Дождемся смены, я сообщу о происшедшем, потом получим дальнейшие указания.

– Какие указания тебе нужны? – продолжая закидывать уголь, проговорил Клим. – Сколько стоять собираешься – десять часов, сутки, – пока информация дойдет? Нет, нужно ехать.

Видя, что Клим решительно настроен и напрочь игнорирует приказы, старлей достал из кобуры пистолет и наставил на него.

– Я сказал. Положи лопату, закрой шуровку, садись и жди.

Клим спокойно прислонил лопату к стенке, резко развернулся, левой рукой схватил пистолет старлея, а правой нанес сильный удар по печени. Старлей упал на пол, у него сбило дыхание. Клим стоял над ним, держа в руке оружие.

– Слушай внимательно, старлей! Это железная дорога, у нее свои законы, их не так много, и главный для локомотивщика – выехал на перегон – рассчитывай на себя. У меня задача, поезд должен прибыть на станцию назначения. И я его доведу, даже если мне придется тащить его на себе. – Чуть успокоившись, понизив тон, Клим продолжил: – Ты знаешь, что в поезде и как он нужен фронту, чего ты хочешь ждать? Нового наряда или новой диверсионной группы? Пойми, старлей, мы одни, и дойдет ли поезд или нет, зависит только от нас. – Клим взял в другую руку лопату, вытянув обе руки к старлею, и предложил: – Теперь выбирай: остаешься на станции… – он посмотрел на пистолет. – Или ведем поезд вместе, – протягивая лопату, сказал Клим. – Ты нужен, старлей! После можешь отдать меня под трибунал за нарушение субординации.

Приводя себя в чувство, восстанавливая дыхание, понимая всю сложившуюся ситуацию, старлей ухватился за лопату и встал на ноги. Помолчал минуту, смотря в глаза Клима, и произнес:

– Хорошо, машинист, какие будут указания?

Клим подошел к вещевому шкафчику, достал запасную рабочую куртку Иваныча и отдал старлею.

– Снимай свою гимнастерку, а то погоны испачкаешь. Наденешь вот это. Будешь работать за кочегара, а обязанности помощника разделим. Вот такая у нас будет паровозная бригада.

Придя к соглашению, они, протянув поезд до колонки, снабдили тендер водой и тихо, без гудка, отправились в путь.

Глава 8. Живой семафор

Внимательно всматриваясь в режимку, Клим вел поезд, стараясь держать предельно допустимую скорость, иногда отвлекаясь на открытие кранов котла, наполняя его водой и регулируя рабочее давление пара. По его указанию старлей подкидывал уголь в топку, а потом уходил в тендер, чтобы подбросить угля к передней части. Клим сразу понял, что старлей тяжелее ручки да своего пистолета на стрельбах ничего не держал. Но Малаев держался стойко, ни в коем разе не показывая свою усталость, да это и не нужно было, Клим все хорошо понимал. Замечая, как старлей устает, он ставил его на шуровку и сам закидывал уголь в печь. Так они и вели поезд и уже через тридцать километров пути стали понимать друг друга с полуслова. Труд, направленный к достижению общей цели, заставляет работать сообща людей разных профессий и мировоззрений.

– Алексей, правильно? – спросил старлей, вспоминая имя из документов Клима.

– Алексей Климов, можно просто Клим. Мне так привычнее. На фронте мое имя знали только товарищи во взводе.

– Ты сам саратовский?

– Да. Отец – слесарь на шарикоподшипниковом заводе. Отца, кстати, так и не повидал за эти сутки после прибытия с фронта. Мать говорит, он почти живет на заводе, а сама она работает старшей медсестрой. Сейчас тоже в две смены, одну в поликлинике, другую в эвакуационном госпитале.

– Ну а ты как на железку попал?

– В детстве отец по пути на работу водил меня в садик. Дорога проходила по мосту через железнодорожные пути, как сейчас помню мой первый гудок паровоза и как тот с грохотом начал набирать ход. Я еще испугался, спрятался за отца, а он говорит: «Не бойся, он добрый». После этого, пока поезд не проводим, так и до садика не доходили. Можно сказать, мечта детства.

– А девушка у тебя есть, или женат уже?

– Девушка, – кратко ответил Клим. – Хотел жениться, не успел, война началась. Сейчас боюсь не успеть доехать до нее.

– Успеется… Где она сейчас, в Саратове или деревенская?

– В Сталинграде, – сухо ответил Клим.

Старлей изменился в лице, он понял, что разговор лучше не продолжать, осознавая, как тяжело парню водить поезда на полпути к осажденному городу, возвращаться обратно, и ничего с этим не поделаешь.

Начала заниматься зорька, самый трудный час борьбы со сном. Клим встал с сиденья, выпил полчашки чаю и налил старлею.

– Взбодрись, старлей, Каменка впереди, плеснем воды – и дальше.