Машка-Потеряшка. В поисках пути домой

– Раньше нужно было поставить кувшины у средней женщины под другим углом, чтобы открыть нишу, – львиная лапа зацепилась за щель и, потянув, одним легким движением расширила проход. Вздрогнула, стоило красным глазам каменных змей зловеще сверкнуть в водной толще. Края чаши были инкрустированы сапфирами, изумрудами, опалами – удивительно, что она так сохранилась. Не единого скола на чешуе змей и непрерывный круг из драгоценных камней.

Сняла подвеску и опустила ее в чашу, с замиранием в груди.

Разочарование залило до краев, как только я поняла, что ничего не происходит. Вздохнув, обернулась к Рюдзину, поинтересоваться: точно ли тот это фонтан? Такой дальний заплыв и для чего? Но не успела. Как только вздохнула, рот залила вода. И если раньше это было естественно, как дышать, то теперь я начала задыхаться. Уши залило водой. Ускользающее сознание заметило, как сильные лапы подхватили мое потяжелевшее тело, один из когтей резанул по боку.

ПМП 37. Очередной странный сон и новая проблема

Я снова оказалась в густой насыщенной тьме, похожей на очень плотный черный туман. Она приятно холодила кожу, ласково обнимая за плечи. Мне было спокойно, легко. Не было того иррационального страха, когда мозг начинает рисовать панические картинки в голове на любой подозрительный шорох или промелькнувший во тьме силуэт. Нет, я не боялась и шла уверенно, хоть и не видела ни зги – как выражается бабушка, ворча на меня, когда я выключаю в общем коридоре свет, а она ночью, спотыкаясь в темноте, вспоминает черта и кричит: «Манька! Ты опять свет выключила! Ни зги не видно! К туалету, как по окопам пробираюсь! Того гляди немцы палить начнут!» Бабуля всяко не дитя войны – родилась в 51-ом, но любила упомянуть немцев всуе.

Шла дальше, зацепившись мыслью за странное слово, промелькнувшее в голове. Ни зги не видно. Что за «зги» такая? Я понимаю «ни черта не видно», но «зги»… Чего только люди не придумают. Потом замучаешься объяснять иностранцу, почему все поголовно любят выражение «тянуть кота за хвост» и другие его формы. Вообще же, дело это отчаянное, кошак ведь и цапнуть может… От размышлений о темном лесе русской речи – а о чем же еще думать в полной темноте? Не о ползучих же многоножках, в конце концов, – меня отвлек плач. Прерывистый, жалобный… Детский?