Маск: Тэйри

Помолчав, Миэльтруда спросила притихшим голосом: «Когда мы приплывем в Визрод — что тогда?»

«Это уже зависит от вашего отца, — ответил Джубал. — Я звонил в Визрод, он нас встретит».

«Он знает, что я возвращаюсь?»

«Наверное, догадывается. Об этом я не стал с ним говорить».

Миэльтруда нахмурилась, глядя в темноту: «Я настолько ничтожное, всеми забытое существо, что вы даже не потрудились упомянуть мое имя?»

«Я вас арестовал — значит, несу за вас ответственность. Д'Эвер знает, что вы в безопасности».

«Я больше не намерена терпеть ваши смехотворные формальности!»

«Делайте, что хотите, — мрачно отозвался Джубал. — Я сам устал от всей этой истории. Считайте, что мой ордер недействителен».

Миэльтруда пыталась что-то сказать, не нашла слов, села и замолчала. По какой-то парадоксальной причине она ощутила волну теплых чувств — симпатии, привязанности, благодарности. Ей даже захотелось прикоснуться к Джубалу. Сделав непривычное движение рукой в воздухе, она так же внезапно сдержалась. Отвернувшись, Миэльтруда подивилась тайным побуждениям, повелевавшим людьми без их ведома.

Приглушенные ветром и плеском воды, звуки, доносившиеся со средней палубы, были едва различимы. Поежившись, девушка спросила: «Так когда мы прибудем?»

«Утром, ближе к полудню».

Миэльтруда нерешительно посидела еще немного, после чего спустилась с квартердека и направилась к себе в каюту, старательно отводя глаза от темной фигуры, застывшей на крышке трюмного люка.

Рассвет озарил все небо. На южном горизонте появилась темная расплывчатая полоса — Тэйри. Когда становится видно берег, пустота океана и неба ощущается еще острее. Мора поднималась по небосклону, и на берегу стали вырисовываться детали. Прямо на юге лесистая рука косы Чам обнимала залив Тенистерле — за ней виднелось сероватое пятно светлее леса: Визрод. «Кланш» с тяжеловесной решимостью преодолевал валы под всеми парусами. Джубал, Шрак и Миэльтруда смотрели в сторону берега, стоя на кормовом возвышении палубы. Все чувствовали себя подавленно, все молчали.

Глаза полурастительного существа на крышке люка уже покрылись темно-зеленой блестящей коркой. Рамус больше не мог пользоваться мышцами, он больше не производил звуки. Из почек на его теле проросли небольшие ярко-зеленые пучки — стимулируемые солнечным светом, они расправлялись, как бутоны.

«Кланш» прошел через шлюзы в залив Тенистерле и вскоре причалил, с опущенными парусами-змеями, к главному пирсу, где уже стояли Нэй Д’Эвер с Эйвантом Дасдьюком и еще несколько человек. Джубал бросил на берег швартовы, и «Кланш» успокоился. Миэльтруда спрыгнула на набережную, побежала к отцу. Дрожащим пальцем она указывала ему на Рамуса Имфа, уже полностью покрытого синевато-зеленой молодой листвой.

Джубал громко обратился к застывшему на палубе чудищу: «Рамус Имф! Ты меня слышишь?»

Чудище не проявило никаких признаков понимания. Глаза его, матовые проблески зеленого мрамора, едва заметные среди листвы, не двигались. Шрак вскочил на крышку люка, ослабил петли, отсоединил конец троса от мачты.

Ноги Рамуса Имфа дернулись. Маленькими частыми шажками он засеменил к сходням, шумя трясущейся листвой. В отчаянной спешке перевалившись на набережную, он распугал зевак, бросившихся во все стороны. Спотыкаясь, Рамус устремился шутовской трусцой к небольшому парку за прогулочной эспланадой, нашел клумбу с рыхлой землей и вступил в нее, поворачивая ступни направо и налево, пока они не зарылись во влажную землю по лодыжки. Предприняв последнее отчаянное усилие с натужным кряхтением и скрипучим стоном, Рамус поднял руки высоко над головой и вытянулся полускрученной статуей, будто пытаясь дотянуться до неба. В этом положении он неподвижно застыл. Листья, расправившиеся под полуденными лучами солнца, закрывали его лицо.

Послышался чей-то дрожащий нервный выдох. Эйвант Дасдьюк тихо выругался. Нэй Д’Эвер повернулся к Джубалу — его бледно-серебристые глаза, иногда казавшиеся задумчиво-мягкими, горели стальным огнем: «Не сомневаюсь, что вам есть о чем рассказать».

«Не вижу причин что-либо вам рассказывать».

«Прошу вас! — тихо сказал Нэй Д'Эвер. — Обойдемся без утомительной, неудобной для нас обоих перепалки. Мы теряем время».

«Как хотите, — пожал плечами Джубал. — Вынужден вам напомнить…»

«Да, да, да! Ваш статус, ваш драгоценный оклад!» — Д’Эвер говорил спокойно, скорее деловито, нежели язвительно. Он покосился на синевато-зеленое лиственное человекоподобное посреди клумбы: «Давайте поговорим в другом месте. Имфы скоро прибудут в полном составе. Изменение городского пейзажа вызовет у них, по меньшей мере, непреодолимое влечение к упражнениям в экстравагантной риторике. Продолжим обсуждение в моем особняке, где нас никто не потревожит».

«Должен ли я понимать вас таким образом, что…»

«Да, да! Все, что угодно. Только не здесь!»

Джубал мрачно кивнул: «Хорошо. Дайте мне пять минут — я закончу дела с моим приятелем, капитаном, и приеду к вам».

Глава 19