Маска: история Меллисы де Бриз

Собеседник маркиза — видный, весьма плотный молодой военный атлетического сложения, в роскошном светло-зелёном камзоле, с золотой перевязью, коричневом плаще, в мушкетёрской шляпе с пышными перьями, увидел даму и удивлённо, по-детски поднял глаза к ее маске, пытаясь разглядеть, кто там прячется? Его лицо было румяным, мужественным, простодушным, с огромными черными усами, которые мушкетёр горделиво подкручивал при любой возможности.

Валлюр даже не оглянулся.

— Чем могу служить, мадемуазель? — бесстрастно спросил он, отпив из своей кружки.

Меллиса молчала.

Валлюр глянул на нее через плечо.

— Нам не нужна компания, мадемуазель.

Приятель глянул на него крайне укоризненно и вскочил.

— Нет, отчего же, — густым низким голосом возразил он, любезно протянув руку Меллисе и отставляя при этом третий стул, чтобы даме было удобно сесть. — Присоединяйтесь к нам, мадемуазель, мы с большим удовольствием…

Улыбнувшись, Меллисс кивнула, села к столу и непринуждённо сняла маску. Рука, державшая кружку слегка дёрнулась, глаза у Валлюра резко вспыхнули и погасли. Через секунду он сказал совершенно спокойно, будто они виделись вчера.

— Как мило. Вы это, или ваш призрак, Меллиса?

— Увы, это я. Что для вас, разумеется, гораздо хуже, маркиз.

Меллиса сказала это не резко, даже ласково. Она была сегодня воплощённая любезность. Черноусый господин пожирал ее глазами, и Валлюр поспешил представить их друг другу.

— Это мой друг, мадемуазель, маркиз де Соржюс, капитан королевской гвардии. А это…

По глазам Валлюра Меллиса поняла, что он, не будучи уверен в том, осталось ли у нее прежнее имя, предлагает ей назваться самой. Это была наглость, но оправданная. В конце концов, Меллиса рассудила, что таинственная пауза ей только на пользу.

— Графиня де Граньоль, — сказала она капитану. Тот с жаром поцеловал ей руку. Валлюр наблюдал за этим с бледной усмешкой. Но потом, видимо, тоже решил надеть маску крайней любезности.

— Если бы вы знали, как мне приятно снова вас видеть графиня.

— Боюсь, что знаю, месье. По крайней мере, могу угадать, — отвечала Меллиса. — Вот я действительно рада вас видеть в добром здравии, маркиз. Я хочу выразить вам искренние соболезнования по поводу тяжкой утраты, постигшей вас, — похоронным тоном продолжала она.

— Что еще за утрата? — поинтересовался Соржюс, удивлённо взглянув на друга.

— Как? — Меллиса широко раскрыла глаза. — Не могу поверить, будто вы не слышали этой новости, месье. Речь о могущественном покровителе месье де Валлюра. Мне действительно очень жаль, маркиз, — сказала Меллиса, глядя на Валлюра с сочувствием.

Он пожал плечами.

— Напрасно. Мое положение мало изменилось в связи с этой утратой. И всё же, я надеюсь дожить до того светлого дня, когда смогу выразить вам точно такие же соболезнования.

Меллиса шаловливо погрозила ему пальчиком:

— Как можно, маркиз! При свидетелях! Вздумай я сейчас донести на вас, эти слова дорого бы стоили вашей светлости.

30(4)

— Что вы, — отвечал Валлюр, снова пригубив вино, — если бы вы хотели донести, то сделали бы это давным-давно. Я ничем не рискую. Кроме того, Эжен не свидетель. Признайтесь, вы поняли хоть что-нибудь, бравый мой капитан?

— Ни слова! — очень уверенно отвечал Соржюс. — Но свидетелю вовсе и незачем понимать. А вот когда меня спросят, повторить твои слова в суде я смогу!

Валлюр рассмеялся:

— И это — друг! Что ж, буду знать, и на том спасибо. Давайте выпьем?

— За что же? За победу Франции? — предложила Меллиса.

— Я предпочёл бы за радостную встречу с вами, графиня, но если этот тост тоже будет фигурировать в суде, то… согласен, за Францию! — Валлюр демонстративно поднял и осушил бокал.

— Вы останетесь с нами, графиня? — просительно обратился Соржюс к Меллисе.

Она подарила ему кокетливую улыбку.

— Не знаю, право. Осталась бы, если ваш друг не будет против.

— Валлюр!

— Что вы, мадемуазель! — в свою очередь подал голос Валлюр, правда, много спокойнее. — Большую радость, чем общение с вами, мне доставляет только чтение книг философов Древней Греции.

— Это спорный вопрос! — отмахнулся от его высказывания де Соржюс. — Чего ждать от этого наглеца, мадемуазель! Он не знает правил хорошего тона, несмотря на всех своих греков и большую ученость, — успокаивающе обратился он к Меллисе.

Она с готовностью подхватила:

— Вы как никто правы, маркиз! Но что поделаешь, нашему другу не пришлось бывать в обществе, где молодые люди учатся галантности по отношению к даме. Разве может университет заменить армию?

— Никогда! — стукнув кружкой для пущей убедительности, возликовал Соржюс. — Я всегда говорил, что всю ученость мира отдал бы за один хороший выпад шпагой! — торжествующе произнёс он, глядя в упор на Валлюра.

Тот медленно, словно в задумчивости, вытащил свою шпагу из ножен:

— Где и когда?

Эжен громко расхохотался.

— Вот! Вот за это я люблю его, мадемуазель! Кроме латинской и греческой грамоты, которая его губит, Валлюр способен на нормальный мужской поступок. Только поэтому мы друзья!

Меллиса бросила быстрый взгляд на "своего" из двоих маркизов. Валлюр сразу отвёл глаза, делая вид, будто занят фамильной шпагой.