Маска из другого мира

— Вряд ли, уж слишком сильно разрушено здание, — покачал головой Иванов. — И дело не в этом. Такие лаборатории — это знак, что рядом находятся другие подобные здания, а также сопутствующая инфраструктура. Что–то вроде научных городков на Земле. И дорога, на которой мы сейчас стоим, должна вывести нас или к такой же лаборатории, или к пищевым складам, или просто к одному из разрушенных городов. А там и вовсе могут быть убежища с запасами продовольствия… Но для исследования городов наша группа, будем говорить откровенно, совершенно не подготовлена. Да и идти придется довольно–таки далеко. А еще не будем забывать, что все мало–мальски целые и полезные здания притягивают хутхэнов как магнит. Так что нам нужно будет найти что–то умеренно разрушенное, чтобы и тварей не приманить, и спокойно переждать ночь. Относительно, повторюсь, спокойно, конечно же.

— Пищевые склады! — вновь подал голос Денис, искренне заинтересовавшись именно этой деталью рассказа режиссера. — Простите, но если наши предки бежали отсюда тысячи лет назад, как могла сохраниться еда? Кто пополняет эти склады?

Меня, к слову, тоже заинтересовал этот вопрос, и я с любопытством ждал, что же ответит нам Иванов. Чувствую, потерянный мир, в котором мы оказались, удивит меня даже в такой, казалось бы, обыденной вещи как еда.

— Промышленная консервация у наших предков была на высоте, — неожиданно впервые за все время нахождения здесь Артемий Викторович расслабленно улыбнулся. — Возможно, они готовились к освоению других миров, но помешало вторжение хутхэнов. А может, запасались как раз на случай длительной войны. Вот их наработки и пригодились нам спустя тысячи лет. Правда, опять же повторюсь, нашими силами такой склад не отбить. Нужна довольно многочисленная и мощная группа.

— Получается, мы ищем лишь место для ночлега? — решил уточнить я.

— В основном да, — кивнул режиссер. — Но насчет еды тоже не переживайте — местная фауна вполне съедобна, это тоже проверено.

И опять никто не спросил, зачем так волноваться о еде, если уже завтра мы вернемся на Землю.

— Отлично! — заулыбался Ден, в котором в этот момент явно проснулся охотник. — Я на вальдшнепа и на уток много раз ходил, так что этих рыжеклювых из «калаша» подстрелю без проблем.

— Только без самодеятельности! — предостерегающе поднял руку Артемий Викторович. — Сначала найдем укрытие, потом займемся добыванием пищи. Только если будет возможность и без шума от выстрелов! И строго до темноты. В любом случае и в любое время суток не расставайтесь с оружием. Не забывайте, что огнестрел в ряде случаев может сработать на упреждение, так что, если на нас все же нападут, то тут уже ни о чем не беспокойтесь и сразу открывайте огонь.

Забыть об оттягивающем плечо «Калашникове», на мой взгляд, было невозможно. Остальные, полагаю, придерживались такого же мнения. Но Артемия Викторовича я понимал — лучше лишний раз обратить внимание в спокойной обстановке, чем потом кричать в панике, когда уже слишком поздно. Вот только не встретить бы нам «дикобразов» — с этими нужно драться исключительно в ближнем бою, и автоматы особо тут как раз и не помогут.

— А теперь… — продолжил было инструктаж Иванов, но тут его внезапно прервали выстрелы.

Это было так неожиданно и так необычно, что даже сам режиссер удивленно замолчал, не сразу закрыв рот. Но спустя секунду он уже пришел в себя и повернулся на звуки стрельбы. Характерные для автоматов Калашникова хлопки доносились со стороны той самой лаборатории с раздавленными метеозондами на крыше, которую мы видели с кромки ложбины. Сами мы решили не лезть в столь опасное место, но теперь там кто–то стрелял, и это вряд ли хутхэны сами с собой развлекаются. Это явно люди! Вернее, маски…

— За мной! — решительно скомандовал режиссер. — Звучит невероятно, но очень похоже, что рядом с нами действует другая труппа.

— Мы должны им помочь? — спросил я, пытаясь справиться с волнением. Впрочем, ответ был и так очевиден.

— Разумеется, — кивнул Артемий Викторович, широкими шагами взбираясь на вершину холма. — В этом мире правила как в море. Нельзя бросать тех, кто попал в беду. И, возможно, тогда однажды не бросят и тебя.

Мы бежали за ним, и каждый, я был уверен, отчетливо понимал, что дело дрянь. Но не вмешаться мы просто не можем. Как там говорилось? Маски — конкуренты, но не враги? Все верно — мы сражаемся за то, чтобы вернуть общую родину, и нельзя разделяться в минуту опасности. Это все равно что выстрелить самому себе в ногу. Или в руку…