Маска из другого мира

Помню, Лариска рассказывала нам с Сашкой, как мигранты в Европе, взрослые мужики, притворялись подростками, и их нельзя было уличить в этом. А кто мешает делать так сикигами? Кто вдруг решил, что, если они изображают детенышей, это так и есть? Не удивлюсь, если у них с возрастом появляется сила, способная обходить любые проверки. Да что там удивляться — так ведь и есть! Ведь и Акико, и Северодвинская говорили, что элементарные испытания работают лишь на слабых сикигами…

Я даже подпрыгнул на кровати, поразившись простоте этой мысли. Если так действительно есть, получается, любой из моего окружения может быть сикигами? А если допустить, что им вовсе не обязательно захватывать тела именно масок? Кто мешает вселиться в людей? Да хоть в ту же Лариску или любого другого случайного знакомого? Кстати, насчет знакомых — я вспомнил Подгуменного, который хотел прийти на спектакль, но так и не дошел. Может, позвать его сегодня? Скинув Ваське сообщение, я продолжил думать, кто еще может быть сикигами. Я уже заподозрил масок, людей — кто остается?.. Животные? Взгляд невольно переместился на Сокса.

— Значит, вот почему ты ко мне приблудился? — посмотрел я на пса, но тот только иронично зевнул в ответ, смешно сморщив нос.

Нет, надо завязывать с крайностями. Если сикигами нужна сила — а что же еще? — то лучше масок им никого не найти. И тогда… Кто, если отбросить поиск улик и просто положиться на интуицию, может быть первым кандидатом на принадлежность к тварям? Кто-то, кто совсем недавно приехал в Тверь из другого города.

— Что думаете, мистер Сокс? — посмотрел я на пса.

На этот раз тот остался предельно серьезен, и я решил продолжать.

— Вы, наверно, хотите спросить, прочему именно новенькие? А потому что раньше никакой чертовщины у нас не творилось.

— Гав, — псу что-то не понравилось в моем тоне, и он подал голос, неожиданно наведя меня на новую мысль.

— А вы правы, мистер Сокс! Трупы! У нас есть целый театр трупов, и кто знает, при чьем участии они появились на свет.

— Гав.

— Согласен, — опять я кивнул. — «Появились на свет» про трупы говорить неправильно. Но сама мысль! Если сикигами тут может быть кем угодно, как проверить всех? Так, чтобы наверняка, чтобы даже мысли не было, что кто-то сможет ударить нам в спину?

— Гав? — Сокс подал голос с явным сомнением в моих силах.

— Да, я никогда ничего такого не делал и у меня нет инструментов, — опять согласился я собакой. — Но что, если нам пойти по пути Бейтикса? Помнишь, в рассказе Иванова тот использовал свои болезни для лечения?.. Хотя тебя же там не было, как ты можешь помнить! Так вот, неважно. Почему бы нам не использовать то, что должно убивать, для диагностики?

«Пепел человека, которого убил сикигами, — я еще раз прокрутил в памяти слова Акико. — Он смертелен для них».

Логично предположить, решил я, что если этот пепел может убить духа из другого измерения, то даже в малой дозе он как минимум причинит ему дискомфорт. Ведь у любого яда есть своего рода порог действия… Значит, чисто теоретически можно попробовать втихую посыпать каждого кандидата пеплом и посмотреть на реакцию. Или… яды лучше действуют изнутри — так что надежнее будет куда-нибудь его подмешать. Заодно меньше потратим, а то как бы в случае столкновения с сикигами нам в итоге не остаться без оружия…

***

Вскоре мы с Соксом уже ехали в такси к тверскому академическому. Пришлось, правда, попотеть, чтобы найти водителя, согласного везти в своей машине собаку, но обращение в службу поддержки помогло добиться нужного эффекта. К счастью, краснеть за Сокса мне не пришлось — он спокойно лежал всю дорогу у моих ног. Лишь один раз он забеспокоился, когда я попросил водителя остановиться возле зоомагазина, чтобы все-таки купить недорогой поводок. С собой я пса взять не мог, оставить в машине не позволил водитель, пришлось вытащить его и заставить ждать у дверей.

На площади перед театром против обыкновения оказалось слишком много машин. Обычно их столько, когда на календаре суббота, и на сцене показывают премьеру. А тут вдруг воскресенье, и на официальной парковке полный аншлаг. Впрочем, не это сейчас главное. Надеюсь, Иванов сдержит слово, и мне не придется ехать обратно домой и везти с собой пса.

— Тайное становится явным, Евгения Нахимовна, — улыбнулся я самой строгой билетерше, потом повернулся к ее более благодушной напарнице. — Тайное становится явным, Кира Львовна.