Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По

— Вам, мистер По, возможно, известно, что, как и у иных, мне подобных, у меня весьма слабое зрение. Читать долее нескольких минут я не в состоянии, начинается резь в глазах, текут слезы… Частичное решение проблемы — молодой Гаррисон, младший клерк юридической конторы. Парень сообразительный, весьма толковый. Он приходит ко мне вечерами и читает вслух. Иной раз что-нибудь художественное, иногда периодику. Не так давно он принес с собой «Бродвейские ведомости» с вашей статьей о почерковедении и анализе почерков.

— Теперь мне понятны ваши намерения, — заметил я.

Статью, которую упомянул мой гость, я написал в связи с новомодным увлечением граждан нашего города — наиболее состоятельных граждан — консультациями так называемых «графологов», берущихся по росчерку пера, по образцу почерка вызнать всю подноготную писавшего: его характер, образ жизни и даже предсказать судьбу. Приводя простые и логичные доводы, я не оставил камня на камне от шарлатанских притязаний, показал, что все эти «эксперты» на деле стоят не больше, чем цыганки-гадалки.

Далее я проиллюстрировал их мошеннические махинации информацией о работе подлинных графологов-специалистов, которые на основе объективных научных методов отличают почерк одного человека от почерка другого. В качестве примера я привел случай обнаружения подделки путем поэлементного сравнения двух образчиков на первый взгляд совершенно идентичных документов.

— Вы хотите, чтобы я определил подлинность вашего таинственного документа.

— Совершенно верно. Я не могу показать вам весь документ, но из вашей статьи можно сделать вывод, что для анализа достаточно его малой части.

— Да, вы правы. Абсолютно необходимо, однако, иметь для сравнения второй образец почерка, подлинность которого несомненна.

— К счастью, я обладаю подлинным письмом того же лица, мистер По. Подлинность его не вызывает сомнений.

— В этом случае я не вижу причин для отказа, — решил я. — Разумеется, если время позволит. Работы много, знаете ли…

— Разумеется. Вполне понимаю ситуацию. И готов соответственно вознаградить ваши усилия. Сумма в сто долларов вас устроит?

Сказать, что услышанная цифра меня ошеломила, будет явной недооценкой моего состояния. Мне понадобилось мобилизовать все самообладание, чтобы не выдать изумления. Изобразив на лице то, что я старался выдать за спокойное равнодушие, я беззаботно провозгласил:

— Эта сумма ни в коем случае не кажется мне неразумной. Для человека интеллектуального склада, однако, решающим мотивом являются не деньги сами по себе. Гораздо важнее, насколько поставленная задача отвечает нравственным и интеллектуальным критериям, стимулирует работу ума. В этом отношении ваш случай не вызывает никаких возражений. Итак, я согласен.

— Превосходно, — улыбнулся Уайэт. Даже зубы его поражали неестественной белизной. Он поднялся и взял шляпу. — Не буду более занимать ваше время. — Сунув руку в карман, он извлек оттуда небольшой кожаный бумажник, из которого вынул визитную карточку. — Здесь мой адрес. Скажем, завтра в семь вечера, устроит вас?

Приняв карточку из длинных, сужающихся к ногтям пальцев, я бегло просмотрел ее и кивнул.

— Отправлюсь к вам прямо из редакции. — И мы направились к выходу, где на прощание пожали друг другу руки.

Разные ситуации возникают при общении людей, но одна из наиболее неловких, без сомнения, та, когда гость, уже простившись с хозяином, вдруг затрагивает совершенно новую тему. С такой ситуацией я и столкнулся, провожая Уайэта. Сердечно попрощавшись со мною, он вдруг прищурился и спросил:

— Извините, мистер По, но, судя по выговору, по интонациям, вы южанин. Я не ошибся?

Такого вопроса я, разумеется, не ожидал, но трудностей он у меня не вызвал.

— Я южанин по воспитанию, хотя родился в Бостоне. После смерти матери, известной актрисы Элизабет По, меня в весьма раннем возрасте перевезли на Юг, где я и вырос в одном из уважаемых домов Ричмонда, в Вирджинии.

— Как странно, — задумчиво проговорил Уайэт. — Моя жизнь — зеркальное отражение вашей. Я родился в Вирджинии, а вырос в Бостоне. Нас с вами связывают какие-то нити, мистер По. И долго вы прожили в Ричмонде?

— Детство и юность, за исключением нескольких лет, проведенных в Англии. Затем некоторое время учился в университете Вирджинии, после чего покинул Юг. Вас это интересует в связи с чем-то конкретным?

— Нет-нет, всего лишь праздное любопытство, — пожал плечами Уайэт. — Хм, университет штата Вирджиния… Вы застали в живых его великого отца-основателя?

Под великим отцом-основателем, как, вне всякого сомнения, известно читателю, подразумевался Томас Джефферсон, который не только был инициатором создания университета, но и исполнял обязанности его первого ректора. Джефферсон умер как раз во время краткого моего пребывания в стенах этой школы, но я успел увидеть его несколько раз при посещении библиотеки. Этот хрупкий, но все еще внушительный старец восьмидесяти с лишком лет оставался регулярным посетителем университетского книгохранилища до последних дней жизни. Об этом я поведал Уайэту, брови которого тут же поползли кверху.