Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По

Не боясь показаться нескромным и не ожидая от вас возражений, могу утверждать, что с самого начала моей долгой и богатой приключениями деятельности мною движет лишь один мотив. Я поставил себе целью обеспечить вас, великую американскую публику, самыми изумительными, самыми поучительными зрелищами в истории человечества. Во имя этой цели я не останавливался ни перед какими трудностями, ни перед какими затратами средств и времени. Нет, я не утверждаю, что тружусь себе в убыток. Конечно, и я зарабатываю на жизнь. Человек должен удерживать душу в теле, кормить и одевать семью. Но львиная доля моих средств, сил и времени посвящена лишь этой цели — созданию и развитию места развлечения и просвещения, достойного величайшего города планеты. Удалось мне это? Что ж, судите сами. Гляньте перед собой. Вот гордо высится сооружение, вмещающее в себя наиболее изумительные чудеса христианского мира. Величайший музей, когда-либо построенный человеком, гордящийся более чем сотней тысяч чудес, замечательнейших и любопытнейших экспонатов, включая карликового слона из Пакистана! Здесь вы можете услышать гармонический хор собак-ньюфаундлендов доктора Холла! Здесь выставлена самая полная в мире коллекция морских раковин! Чудовищный аллигатор длиною в двенадцать футов! И многое, многое другое, всего не перечислить. И что же я получаю в вознаграждение своих неустанных усилий? Какова благодарность за самопожертвование, за заботу о благе ближних? Горько, печально мне, скорблю я, дорогие мои друзья, но ответ лежит здесь, у ног моих. Вот перед вами безнадежно испорченная, обезображенная картина, редкое произведение высокого искусства, снятое только что со стены моим помощником, полковником Гошеном, самым рослым великаном из ныне живущих на земле, одним из многочисленных живых чудес моего всемирно известного Зала редкостей. Друзья, если я вам открою, во что мне обошлась эта картина, вы не поверите. Вы скажете, что я приврал. Но я только скажу, что это произведение искусства, как и все остальные, украшающие фасад моего музея, выполнено в Италии, во Флоренции, мастером, изучавшим фрески высокого Ренессанса! Выполнено в стиле великого Джотто. А на что оно теперь похоже?! Безвозвратно потеряно! Безнадежно испорчено толпой грубых, неотесанных вандалов, подстрекаемых к разрушительным действиям безосновательными, клеветническими обвинениями некоторых безответственных печатных органов!

Но здесь, у ног моих, лежит не только погибший шедевр итальянского искусства. Нет! Поруганию подверглось нечто более высокое и ценное. Что же это такое? Я вам скажу. Это основы нашей демократической системы правления. Вдумайтесь, дамы и господа! Разве за это отдавали жизнь герои нашей великой революции? За то, чтобы мы видели принципы свободного самовыражения потоптанными, поруганными уличной шпаной, изгаженными гнилью и нечистотами? Разве этого желали Отцы-Основатели, стоявшие у колыбели нашей славной Республики?.. Кстати, интересующимся историей нашего государства могу сообщить, что недавно я пополнил коллекцию музея подлинной винтовкой с кремневым замком, из которой был произведен легендарный выстрел, услышанный во всем мире, выстрел в битве под Лексингтоном. Это оружие вы можете увидеть в Зале американской истории. В заключение, мои дорогие друзья, позвольте воззвать к вашему чувству патриотизма. Я прошу… нет, я призываю вас продемонстрировать презрение к этому возмутительному акту вандализма. Каким образом? Да просто-напросто убедившись в том, что в стенах музея Барнума нет ничего, что не отвечало бы высоким целям воспитания и просвещения. Чистый, возвышающий, благородный отдых для всей семьи! Посетив музей, вы сможете составить собственное суждение о моих коллекциях, сможете осуществить данное вам Богом и гарантированное американской конституцией право на собственное мнение.

Приглашаю вас, дамы и господа! Музей открыт от восхода солнца до десяти часов вечера, входной билет стоит двадцать пять центов, детям и прислуге пятьдесят процентов скидка; арахис, сласти и освежающие напитки продаются везде!

Завершив таким образом свое эмоциональное выступление, Барнум кивнул гиганту, который нагнулся, одной рукой сгреб в горсть край полотна, другой прихватил ведро и швабру. Повернувшись на каблуках, полковник Гошен проследовал к служебному входу, волоча за собой испорченную картину. За ним тянулся хвост из прыгающих и вопящих мальчишек.

Барнум задержался, наблюдая оценивающим взглядом, как значительная часть слушателей направилась прямиком к кассе. После этого он повернулся, чтобы последовать за сабленосным своим уборщиком.

Вплоть до этого момента он меня не замечал, так как я остановился хотя и близко, но несколько сбоку, вне угла его обзора. Теперь же взгляд Барнума зацепился за меня и заставил его остановиться. Он широко улыбнулся и направился в мою сторону.