Маска Локи

Еще через двадцать пять «шагов» они оказались у развилки. Главный туннель, по которому они передвигались, становился горизонтальным, вниз под углом сорок пять градусов отходила боковая шахта. Они выбрали горизонтальный проход, скорее от усталости, нежели из каких-то других соображений.

Метра через три туннель закончился дверью из гладкого дерева. Доски были пригнаны так плотно, что Кортнею не удалось просунуть в щель даже кончик своего кортика.

Прижавшись к двери ухом, он прислушался.

Ничего.

— Это тупик, — тихо сказал Кортней.

— Или, — пробормотал Бушон, — кто-то сидит там, затаив дыхание, и тихонечко взводит курок, сэр.

— Правда... попробуем другой путь.

Они вернулись к боковому туннелю, осторожно сматывая путеводные «нити». Кортней посмотрел наверх, туда, откуда они спустились, ожидая увидеть в двадцати пяти метрах светлый круг входного отверстия.

Но не увидел ничего, кроме черноты.

— Что-то я не вижу света.

— Наверное, кто-то из ваших людей наклонился над лазом и пытается нас разглядеть.

— Может, ты и прав.

Кортней размял пальцы и помахал руками, готовясь к дальнейшему спуску. Интересно, устал ли Бушон? Темпа он пока не снижал. Неужели они прошли всего двадцать пять метров? А кажется, что гораздо больше.

Еще через двадцать пять метров по боковому туннелю их ждала следующая развилка: классическая буква «у», левая шахта уходила вниз под тем же углом в сорок пять градусов, правая слегка поднималась вверх.

— Одна вниз, одна вверх. Что бы ты выбрал, Бушон?

— Нижняя, скорее всего, приведет нас либо к людям, либо к подземным водам. Верхняя может вывести на поверхность. Смотря что мы здесь ищем — драку или выход из положения.

— Мы должны изучить здесь все, что можно. Я так понимаю.

— Ну изучим — и что дальше?

— Мы должны понять, что хотят те, кто вырыл этот лаз. Мы сейчас находимся, — Кортней решил в уме теорему Пифагора, — на глубине тридцати метров. И перед нами одни гладкие туннели без опор или креплений. Чтобы это все держалось, несомненно, потребовалось тщательное планирование плюс исключительное знание особенностей местной почвы. Значит, работы здесь велись очень долго.

— Да, сэр.

— Ты что, знал?

— Так ведь нетрудно догадаться, сэр.

— Хм-м. — Вычисления кое о чем напомнили Кортнею. — Гиббонс забыл посигналить, когда привязывал второй моток! Надо проверить, как они там, чтоб не теряли бдительности.

Повернувшись, Кортней сильно дернул веревку. Веревка за-змеилась вниз в каскаде мелких земляных комков.

— Гиббонс слишком ослабил ее, — решил он. — Попробуй свою.

Бушон старательно дернул. Длинная петля, скатившись вниз, свернулась у его ног.

— Что такое? — Кортней потянул еще, натяжения по-прежнему не было. Он начал выбирать веревку, та скользила все быстрее, и наконец метров через пятнадцать Кортней почувствовал, как другой конец скользнул сквозь его пальцы. Веревка была перерезана чем-то острым.

Стены туннеля словно сдвинулись.

Бушон протянул руку и нащупал в темноте конец веревки Кортнея.

— Надо выбираться отсюда, сэр, — мягко сказал он. — Немедленно.

Кортней вздохнул, положил руку ему на плечо и слегка подтолкнул.

— Ты возглавишь отступление.

Они начали карабкаться по склону. Это была нелегкая работа. Внезапно Бушон остановился. Кортней наткнулся руками на его подошвы.

— Что такое?

— Здесь развилка. Три ответвления. И все три идут наверх под одним углом.

— Наверное, мы спустились по одному из них, а других не заметили.

— Да, сэр.

— Зажги фонарик, может, разглядишь в одном из туннелей следы от американских ботинок.

Он услышал щелчок и увидел из-за массивного тела Бушона отблески света. Бушон ощупывал и даже вроде обнюхивал пол туннеля.

— Ничего не могу сказать, лейтенант. — Свет погас.

—Тебе не кажется, что мы спускались по среднему туннелю? Ведь это логично. Если бы мы шли по левому или по правому, то обязательно заметили бы расширение, где два других туннеля соединяются с нашим.

Бушон ничего не ответил.

— Ну, разве я не прав?

— Возможно, сэр. Но мне не хотелось бы ставить вашу жизнь в зависимость от таких предположений.

— Все равно надо выбирать, рядовой. Поскольку нам ничего больше не остается, пойдем по среднему.

— Как скажете, сэр.

Бушон пополз дальше. Так они продвинулись на пятнадцать-двадцать метров. Тут пол опять становился горизонтальным. Может, они достигли уровня деревянной двери — там, где боковой лаз отходил от главного туннеля? Кортней прикинул расстояние, но в темноте все это было слишком субъективно. Он постарался убедить себя, что сделал неправильный выбор, что надо просто вернуться к тройной развилке. Но, едва начав спуск, он уже знал, что ошибается.

— Послушайте, рядовой...

И тут Бушон исчез прямо перед носом Кортнея. Мгновение его ботинки и колени скребли твердую землю, и вдруг все стихло. Раздалось только изумленное мычание и следом — долгие две секунды спустя — тяжелый звук падения.

— Рядовой! Бушон!