Маска Локи

— У Робеспьера не было друзей, только временные последователи, — сказал он. — Амнет был среди них.

— А не был ли я сельским джентльменом из Луизианы? Распутником, игроком и пьяницей, нашедшим спасение в религии?

— Это было не спасение, а акт искупления.

— Может, Амнет был туннельной крысой во Вьетнаме? Не погиб ли он там, пытаясь спасти одного из ваших тамплиеров, который полез в нору вместе с ним?

— В большинстве инкарнаций Амнет был доблестным мужем. С ним был Великий Дар.

— Тот человек в туннеле пытался спасти меня? Или ускорить мою гибель?

— Ты знаешь об этом лучше, чем...

Старик запнулся, щелкнул языком, словно пробуя воздух на вкус. Потом зашатался, плащ обвился вокруг его колен. Когда он падал, свеча осветила его лицо, и Гарден увидел, что челюсть старика и часть горла вырваны.

И только тогда прилетел звук выстрела.

— Гашишиины! — закричал кто-то из тамплиеров. Он схватился за пояс и, как показалось Гардену, готов был выхватить меч или кинжал. Но извлек неуклюжее старинное полуавтоматическое ружье, из которого сантиметров на двадцать свисала лента с патронами. Человек обернулся к оконным проемам, обращенным к морю, и выпустил трескучую очередь, сопровождаемую желтыми вспышками.

Остальные тамплиеры, укрывшись кто где, доставали разнокалиберное оружие: дробовик, короткий гранатомет, арбалет с утолщенными (разрывными?) стрелами, лазерное ружье с аккумулятором и оптическим прицелом. Вся эта техника тарахтела, бухала, свистела и дребезжала, стреляя по серым теням, скользившим среди дюн в свете зарождавшегося утра.

Гарден не испытывал ни малейшего желания оставаться тут, чтобы погибнуть вместе с тамплиерами. Он не знал, кто такие «гашишиины», но, даже будь у него оружие, убивать ему никого не хотелось.

Пламя свечей дрожало и колебалось от пчелиного жужжания пуль. Сухое дерево почти не оказывало сопротивления и не укрывало от выстрелов, разве только мешало целиться снайперам, засевшим в дюнах.

Гарден не стоял столбом возле двери. Как только старик затих, Том одним махом перескочил через него и проворно вскарабкался по обвалившимся доскам. Доски были все в щелях и трещинах, так что это не представляло особого труда. Добравшись до уровня второго этажа, Гарден подпрыгнул и ухватился за балку — потолок под чердаком обвалился (а может, его никогда и не было в этом летнем доме). Подтянувшись, он залез на балку и побежал, балансируя, метрах в шести над пулями. Наконец он укрылся за кирпичной кладкой дымохода со стороны, выходящей на море.

Съежившись в тени, Гарден имел шанс остаться незамеченным. Темные брюки и ботинки его не выдадут, но белую полотняную рубашку заметит каждый, кто посмотрит вверх. Он ухитрился скорчиться так, что только бедра и голени оставались на свету.

Здесь, под самой крышей, воздух был каким-то безжизненным, пахло сухим мышиным пометом и птичьими гнездами. Гарден не решался поднять голову, чтобы вдохнуть свежий воздух и посмотреть, что же происходит внизу на поле битвы.

Выстрелы тамплиеров звучали все реже и реже. Последним раздался выстрел дробовика. Гарден подождал, не щелкнет ли боек еще раз, но все стихло. Видимо, рыцарь получил свои девять граммов.

Тишина. Ни голосов, ни криков снаружи.

Гарден поборол искушение взглянуть вниз.

И тут заскрипели половицы. Раздался треск — кто-то опрокинул наспех сложенную тамплиерами баррикаду. Снова шаги. Словно топот целого взвода в кованых сапогах.

— Здесь его нет, моя госпожа.

— Осмотрите каждого.

— Мы осмотрели. Все незнакомые.

— Значит, он выскользнул отсюда. Обыщите окрестности.

— Он мог сбежать.

— А я говорю, это невозможно. Ступайте.

Женский голос принадлежал Сэнди.

Другой — мужчина — говорил по-английски правильно, но с легким акцентом. Гардену понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, кому принадлежит этот голос: палестинский боевик, Итнайн, тот, что появился тогда в его квартире.

Сапоги затопали прочь из дома.

Гарден вновь подавил желание посмотреть вниз.

После того как он отсчитал десять вздохов, раздались легкие шаги. Куда они двигались: к выходу или вдоль амфитеатра? Конек крыши искажал звуки, и трудно было определить, что происходит внизу.

Еще через десять вздохов Гарден решил рискнуть. Не поднимая головы, он слегка разогнул одну ногу, чтобы посмотреть из-под колена, не подставляя лицо свету.

Там, внизу, Сэнди опустилась на колени перед стариком, осматривая его рану. На ней была белая шелковая блузка, черные брюки для верховой езды и сапоги на шпильках. Волосы растрепались. В рассветных лучах они отсвечивали червонным золотом.

Гарден хотел было окликнуть ее, но что-то помешало ему это сделать. Как? Почему он не хочет быть обнаружен любимой женщиной? Потому что при ней взвод вооруженных людей, гашишиинов, покорных любому ее слову? Потому что она всегда была чужда ему и только сейчас он понял это?