Маска полуночи

Востим почувствовал, что волнение ростка сменилось довольством. Спокойно отдыхая, он попытался установить мысленную связь, хотя и не думал, что Росток сможет понять его. А может это он не сможет его понять. Росток родился в тени чтобы служить священникам богини ночи. Как и Востим, он был уязвим к солнцу, но в отличие от Востима от не познал лишений от своей уязвимости и ему не нужно было побеждать свою слабость.

Росток просто существовал, и он довольствовался простым существованием.

Востим смотрел на живой артефакт. Он подозревал, что тот довольствуется простым существованием только из-за ограниченности способностей к восприятию. Не до конца осознавая свое существование, Росток ничего не жаждет, ни в чем не нуждается, ничего не желает. Он был устроен совсем не так, как Востим, и не так как все живые существа.

Проклятое сознание, Востим знал, что им движут желания, амбиции. Он был рожден неудовлетворенным. Востим был ярким примером для сравнения. Удовлетворяя свои желания он разрушил мир, погибли миллионы людей.

Разумеется, он не чувствовал никакой вины за свои поступки. Вины не могло быть, поскольку она не была абсолютной величиной. Востим научился этому тысячи лет назад. Математика был единственный абсолютом во всей вселенной — дважды два четыре. Нравственность же была просто условностью, которой люди с радостью обманывали друг друга. Нет никаких нравственных истин, просто предпочтения, и одно из них ничем не лучше другого.

— Найди утешение в своей простоте, — сказал он Ростку.

Прочитав заклинание левитации, Востим выплыл из святилища. Он закрыл за собой дверь и защитил ее серией заклинаний скорее по привычке, чем необходимости. Никто не знает о его убежище на Путевом Камне. Никто не знает, что он намерен там сделать, даже его слаады, а к тому времени, как он завершит дела, все будет кончено.

Он проплыл по залам башни, пока не достиг центрального зала двумя этажами ниже святилища, примерно в середине башни. Медленно и мучительно он опустился на пол. Лежа на спине на голом камне, он широко раскинул руки и развел ноги. Пол отдавал прохладу. Настроив себя на энергию камня, он закрыл глаза и начал напевать. Как только он это сделал, сила собралась в нем. Он направил силу через свое тело в башню. Когда он почувствовал легкую вибрацию камня в ответ, то перешел от напевания к монотонному пению. Его голос, неся силу в интонации и тоне, зазвучал в большом зале, отражалась от стены, потолка и пола. Камень впитал в себя мощь, и слабая вибрация сменилась легкой тряской. Востим почувствовал, как пол размягчается под его телом, будто собирается обнять его. Он прервал пение и произнес слова силы, что сорвались с его губ и начали сотрясать камень. С этими словами он поднял мощь скал на поверхность. Возникло ощущение, будто он воскрешает мертвых. Он понял, что ему это удалось, когда под ним стал теплым, как живая плоть.

Мощь пробудилась.

На этом он почти закончил ритуал, но решил сделать еще кое-что то, что не задумывалось изначально, последний подарок для своих сыновей от их приеного отца. Они его заслужили.

Востим знал, что слаады провели большую часть своей жизни, стремясь к превращению в следующую, более высокую форму. Азриим и Долган думали, что им будет достаточно превращения в серых слаадов, но Востим знал их лучше. Превращение в серых это просто рождение нового стремления — необходимость преобразоваться в другой, высший вид слаадов. Эта форма будет самой мощной, из тех, что его сыновья в состоянии достичь, и только в таком виде они смогут найти удовлетворение. Именно его и Востим надеялся добиться, создав Венец Пламени.

Он решил, что избавит их от длительных поисков способов преобразования. Вместо этого, он сам преобразует их и это станет его наследием.

Маг изменил интонацию при произношении заклинания, добавил еще одно слово, которое вступит в силу, когда его сыновья зайдут в башню. Как только они появятся в пределах башни, то сразк же будут преобразованы из серых слаадов в смертельных.

Востим представил себе удовольствие, которое получат его сыновья и улыбнулся от этой мысли.

Когда он закончил заклинание, то присел, почувствовав головокружение. Востанавливаясь, он сделал несколько вдохов, а потом настроил свое зрение, чтобы увидеть двеомеры. Он сразу различил не просто магию, а сложную матрицу волшебных нитей, пересекающих стены башни, потолки и пол.

Вся башня теперь была настроена, так что Востим мог бы использовать ее для усиления мощи, которую он бы хотел вскоре применить к Ростку Пряжи.

Он осторожно встал на ноги. За спиной он увидел свой отпечаток, оставленный в камне. Некоторое время он рассматривал оттиск своего тела, размышляя, насколько хрупким стал.

«Это уже не имеет значения», — наконец решил он, и отвернулся. Его работа близилась к завершению. Все приготовления окончены. Осталось лишь дождаться его сыновей и посадить второе семя Ростка Пряжи в оболочку Саккорса.

А затем, он вызовет Венец Пламени.

*   *   *   *   *