Маска времени

Катарина даже поперхнулась от неожиданности:

– Не ваше дело.

– Нет, мое. И отныне все, что касается тебя, будет моим делом. – Эвелин аккуратно перевязала волосы, явно любуясь своей работой. – Украшения у тебя есть?

– На это у меня никогда не было денег.

– Вообще-то я не люблю, когда на детях что-то болтается. Но если уж ты так хочешь выглядеть взрослой и у тебя появилась тяга к запретным наслаждениям, тогда на – возьми вот это.

Эвелин достала из коробки нитку жемчуга и сама надела бусы на шею девушки. Как завороженная, Катарина смотрела на жемчуг.

– Будь осторожна с ним, – сухо заметила Эвелин. – Он такой хрупкий.

Надев чужую одежду, чужой жемчуг, Катарина почти физически ощутила: она постепенно расстается со своей прошлой сутью. Словно предсказания Эвелин начали сбываться: «Отныне ты Кейт Годболд. И здесь твой дом». Она не смогла противостоять злу, которое воплощал в себе Дэвид Годболд, она не смогла обвинить его во всех совершенных им грехах и преступлениях – мужество покинуло ее. Катарина чувствовала, что вот-вот расплачется.

Эвелин взяла девушку за руку и подвела к зеркалу. Несмотря на смуглую кожу Катарины и белую – Эвелин, несмотря на разницу в возрасте, на внешние различия и несходство характеров, сейчас в зеркале, может быть, благодаря одежде Эвелин, они были почти похожи.

– Никогда не сутулься, – заметила Эвелин. Катарина выпрямила плечи. Отчаяние и гнев тяжелым грузом легли на сердце.

– Тебя ведь надо всему научить, не правда ли? Как стоять, как сидеть, как ходить. Как следить за ногтями. Как причесываться и какую выбрать прическу. И, конечно, как одеваться. – Эвелин не без удовольствия смотрела в зеркало на схожие образы. – Однако уже есть проблески надежды на то, что нам многое удастся.

Взгляд женщины стал неожиданно теплым и добрым.

«Неужели она думает, что это так просто? – недоумевала про себя Катарина. – Неужели она считает, что достаточно одеть меня, как свою дочь, и все будет в порядке?»

– Думаю, что твой отец уже успел оправиться от первого шока, – сказала Эвелин после непродолжительного молчания. – Обед будет скоро готов. Поэтому давай спустимся вниз и начнем все сначала. Как? Попробуем?

5

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

В течение месяца они занимались любовью несчетное число раз. Жажда ее была неутолимой, а его сила неисчерпаемой. Их страсть, подобно ветру над пустыней, уносила влюбленных от прошедших лет на мощных крыльях.

Но Джозефу надо было лететь дальше, намного дальше, чем потная мягкая постель Тани в деревянной избе.

– Я никогда, никогда не забуду тебя.

И тут он увидел, как резко изменилось выражение ее грубых черт. Еще секунду назад она лежала, безмятежно откинувшись на огромной подушке:

– Что ты хочешь сказать?

– Я не могу остаться с тобой.

– И куда же ты собираешься идти? – недоверчиво спросила женщина.

– Домой.

Сначала она попыталась заглянуть ему в глаза. Затем улыбнулась печально. Джозеф видел, что Таня все поняла.

– Какой же ты ребенок. Где она, твоя семья? Все уверены, что ты уже мертв. У твоей жены появился новый муж, а у детей – новый отец. Оставь их. Так будет лучше.

– Все равно мне надо идти, Таня.

– КГБ через сутки найдет тебя и отправит в другой лагерь.

– Там, куда я пойду, никакого КГБ нет.

– И куда же ты пойдешь?

– На Запад.

На это Таня только рассмеялась.

– Ты сумасшедший.

– Но именно оттуда я и пришел.

Глаза Тани широко раскрылись от удивления:

– Так ты с Запада?

– Да.

– И ты не русский?

– Нет.

– Врешь. Ты говоришь, как мы.

– Но я все равно не ваш. И я должен возвратиться. Голая, Таня вдруг поднялась с постели:

– Как же ты мог так поступить со мной?

– Прости, – неуверенно произнес Джозеф.

– Прости! – Таня прошлась по всей избе нагая, тряся большими грудями. Джозефу слышно было, как она ругалась и сплевывала в гневе, желая хоть как-то успокоиться. – Я люблю тебя. Кто еще полюбит такого? Кто?

– Не знаю.

Она подошла к нему и уставилась прямо в лицо Джозефа:

– Да стоит только увидеть тебя, как любой тут же лишится чувств. Ты же – урод, чудовище. И только такой же урод способен посмотреть на тебя и не отвернуться.

Когда Таня вновь подошла к Джозефу, ее гнев почти прошел. Ее маленькие поросячьи глазки были красными, а рот искривила трагическая гримаса. В руках она держала бутылку водки. Таня налила два полных стакана и села рядом с постелью, широкие бедра расплылись на сиденье стула:

– Ты действительно готов встретиться с семьей? Ведь ты знаешь, я права.

– Знаю.

– Зачем же тогда возвращаться?

– Чтобы взять свое.

Таня опять громко рассмеялась.

– На Западе тебя что, ждет сокровище?

– Там меня ждет то, ради чего я жил все эти годы.

Она качнулась вперед и посмотрела в глаза Джозефу.

Они были черными и казались бездонными, как пропасть, где глубоко-глубоко еще жило пламя. Таня передернула плечами от неожиданности.

– А у тебя глаза волка, зэк. Но ты-то не волк. Ты ребенок. – Она налила еще по стакану водки. – И как же ты собираешься добраться до своего Запада? Хочешь просто расправить крылья и улететь, а?

– Если понадобится, то и ползком поползу.