Читаем Маскарад полностью

Хоть оба мы ребята с головой!..

Вот было время… Утром отдых, нега,

Воспоминания приятного ночлега…

Потом обед, вино – Рауля честь…

В гранёных кубках пенится и блещет,

Беседа шумная, острот не перечесть,

Потом в театр – душа трепещет

При мысли, как с тобой вдвоем из-за кулис

Выманивали мы танцовщиц и актрис…

Не правда ли, что древле

Все было лучше и дешевле?

Вот пьеса кончилась… и мы летим стрелой

К приятелю… взошли… игра уж в самой силе;

На картах золото насыпано горой:

Тот весь горит… другой

Бледнее, чем мертвец в могиле.

Садимся мы… и загорелся бой?..

Тут, тут сквозь душу переходит

Страстей и ощущений тьма,

И часто мысль гигантская заводит

Пружину пылкого ума…

И если победишь противника уменьем,

Судьбу заставишь пасть к ногам твоим с смиреньем –

Тогда и сам Наполеон

Тебе покажется и жалок и смешон.

(Арбенин отворачивается.)

Арбенин

О! кто мне возвратит… вас, буйные надежды,

Вас, нестерпимые, но пламенные дни! –

За вас отдам я счастие невежды,

Беспечность и покой – не для меня они!..

Мне ль быть супругом и отцом семейства,

Мне ль, мне ль, который испытал

Все сладости порока и злодейства,

И перед их лицом ни разу не дрожал?

Прочь, добродетель: я тебя не знаю,

Я был обманут и тобой,

И краткий наш союз отныне разрываю –

Прощай – прощай!..

(Падает на стул и закрывает лицо.)

Казарин

Теперь он мой!..

<p>СЦЕНА ТРЕТЬЯ</p>

Комната у князя. (Дверь в другую растворена.) (Он в другой спит на диване.)

Выход первый

Иван, потом Арбенин

(Слуга смотрит на часы.)

Иван

Седьмой уж час почти в исходе,

А в восемь приказал себя он разбудить.

Он спит по-русски, не по моде,

И я успею в лавочку сходить.

Дверь на замок запру… оно вернее.

Да… чу… по лестнице идут.

Скажу, что дома нет… и с рук долой скорее.

(Арбенин входит.)

Арбенин

Князь дома?

Слуга

Дома нет-с.

Арбенин

Неправда.

Слуга

Пять минут

Тому назад уехал.

Арбенин, прислушивается

Лжешь! он тут

(показывает на кабинет)

И, верно, сладко спит: – прислушайся, как дышит.

(В сторону)

Но скоро перестанет.

Слуга, в сторону

Он все слышит…

(Ему)

Себя будить мне князь не приказал.

Арбенин

Он любит спать… тем лучше: приведется

И вечно спать.

(Слуге)

Я, кажется, сказал,

Что буду ждать, покуда он проснется?..

(Слуга уходит)

Выход второй

Арбенин, один

Удобный миг настал?.. теперь иль никогда.

Теперь я все свершу, без страха и труда. –

Я докажу, что в нашем поколенье

Есть хоть одна душа, в которой оскорбленье,

Запав, приносит плод… О! я не их слуга,

Мне поздно перед ними гнуться…

Когда б, крича, пред них я вызвал бы врага,

Они б смеялися… теперь не засмеются!

О нет, я не таков… позора целый час

На голове своей не потерплю я даром.

(Растворяет дверь)

Он спит?.. что видит он во сне в последний раз?

(Страшно улыбаясь)

Я думаю, что он умрет ударом –

Он свесил голову… я крови помогу…

И все на счет благой природы!

(Входит в комнату)

(Минуты две, и выходит бледен.)

Не могу!

(Молчание.)

Да! это свыше сил и воли!..

Я изменил себе, я задрожал,

Впервые во всю жизнь… давно ли

Я трус?.. трус… кто это сказал…

Я сам, и это правда… стыдно, стыдно,

Беги, красней, презренный человек.

Тебя, как и других, к земле прижал наш век,

Ты пред собой лишь хвастался, как видно;

О! жалко… право жалко… изнемог

И ты под гнётом просвещенья! –

Любить… ты не умел… а мщенья

Хотел… пришел и – и не мог!

(Молчание)

(Садится)

Я слишком залетел высоко,

Верней избрать я должен путь…

И замысел иной глубоко –

Запал в мою измученную грудь.

Так, так, он будет жить… убийство уж не в моде:

Убийц на площадях казнят.

Так?.. в образованном я родился народе;

Язык и золото… вот наш кинжал и яд!

(Берет чернил и записку пишет – берет шляпу.)

Выход третий

Арбенин и Баронесса

(Идет в двери, сталкивается с дамой в вуале.)

Дама в вуале

Ах! всё погибло…

Арбенин

Это что?

Дамавырываясь

Пустите.

Арбенин

Нет, это не притворный крик

Продажной добродетели.

(Ей строго)

Молчите!

Ни слова, или сей же миг…

Какое подозренье! – отверните

Ваш вуаль, пока мы здесь одне.

Дама

Я не туда зашла, ошиблась.

Арбенин

Да, немного

Ошиблись, кажется и мне,

Но временем, не местом. –

Дама

Ради бога,

Пустите, я не знаю вас.

Арбенин

Смущенье странно… вы должны открыться

Он спит теперь… и может встать сейчас!

Все знаю я… но убедиться

Хочу…

Дама

Все знаете?..

(Он откидывает вуаль и отступает в удивлении, потом приходит в себя.)

Арбенин

Благодарю, творец,

Что ты позволил мне хоть нынче ошибиться!

Баронесса

О! что я сделала? теперь всему конец.

Арбенин

Отчаянье теперь некстати –

Невесело, согласен, в час такой,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коварство и любовь
Коварство и любовь

После скандального развода с четвертой женой, принцессой Клевской, неукротимый Генрих VIII собрался жениться на прелестной фрейлине Ниссе Уиндхем… но в результате хитрой придворной интриги был вынужден выдать ее за человека, жестоко скомпрометировавшего девушку, – лихого и бесбашенного Вариана де Уинтера.Как ни странно, повеса Вариан оказался любящим и нежным мужем, но не успела новоиспеченная леди Уинтер поверить своему счастью, как молодые супруги поневоле оказались втянуты в новое хитросплетение дворцовых интриг. И на сей раз игра нешуточная, ведь ставка в ней – ни больше ни меньше чем жизни Вариана и Ниссы…Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Вспомни меня, любовь».

Бертрис Смолл , Линда Рэндалл Уиздом , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер , Фридрих Шиллер

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Проза / Классическая проза
Человек из оркестра
Человек из оркестра

«Лениздат» представляет книгу «Человек из оркестра. Блокадный дневник Льва Маргулиса». Это записки скрипача, принимавшего участие в первом легендарном исполнении Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в блокадном Ленинграде. Время записей охватывает самые трагические месяцы жизни города: с июня 1941 года по январь 1943 года.В книге использованы уникальные материалы из городских архивов. Обширные комментарии А. Н. Крюкова, исследователя музыкального радиовещания в Ленинграде времен ВОВ и блокады, а также комментарии историка А. С. Романова, раскрывающие блокадные и военные реалии, позволяют глубже понять содержание дневника, узнать, что происходило во время блокады в городе и вокруг него. И дневник, и комментарии показывают, каким физическим и нравственным испытаниям подвергались жители блокадного города, открывают неизвестные ранее трагические страницы в жизни Большого симфонического оркестра Ленинградского Радиокомитета.На вклейке представлены фотографии и документы из личных и городских архивов. Читатели смогут увидеть также партитуру Седьмой симфонии, хранящуюся в нотной библиотеке Дома радио. Книга вышла в год семидесятилетия первого исполнения Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде.Открывает книгу вступительное слово Юрия Темирканова.

Галина Муратова , Лев Михайлович Маргулис

Биографии и Мемуары / Драматургия / Драматургия / Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Документальное / Пьесы