Маскарад на семь персон

– Как интересно… Я вроде ни слова ни про какую хату не говорил… И за язык тебя не тянул, чего ж ты вдруг? А, Косой? Значит, к квартире нашей вы и близко не подходили? А чего ж ты сейчас-то про нее вспомнил? И как красноречиво вспомнил-то… Я тогда молодой был, глупый, не сразу расчухал, что к чему. Но лет-то не так уж много прошло, а? Дело-то небось в долгий ящик положено, а закрыть-то его вряд ли закрыли, рановато. То-то ментам счастье – раскрытие старого безнадежного «квартирника» на блюдечке. А на таких охламонов и другие «глухари» списать можно, вдобавок к нашей истории…

– Ты че, грозишься, что ли? – набычился Косой. – Были друзья, а теперь ментами пугаешь?

– Слышь, Косой, – подал наконец голос Серый. – Ты бы базар-то фильтровал? Вечно ляпнешь с Дону, с моря… А Гарик – молоток, не сдал друганов. Ты не хипеши, сейчас он так просто подкалывает… Ну так ты сам напросился. Он-то пацан правильный, сразу ясно.

За встречу сообразили по пивку, посидели в скверике, поболтали о том о сем – хотя небогатый словарный запас «старых друзей» был не слишком приспособлен к беседам – и на прощанье новые знакомые пообещали Стасу «режим наибольшего благоприятствования». Мы, мол, в этом районе не последние сошки, нас каждый знает, так что, если кто привяжется или еще какая надобность возникнет, дай знать, подмогнем.

Стас потом встречался с этими ребятами два-три раза в год – не ради «надобности», а лишь для поддержания знакомства. Вот и пригодилось.

Он показал Серому с Косым территорию – осторожно, издали, чтоб никто его в столь неподходящей компании не заметил, – вручил дубликаты ключей, нарисовал внутренние планы, объяснив, где что лежит и что ему нужно.

Единственной помехой оставался Громов. Можно было, разумеется, устроить налет совсем уж глубокой ночью, но вдруг этот придурок ночевать в лаборатории останется? Снаружи смотришь – окна темные, вроде нет никого, а вдруг он там на диванчике дрыхнет. Проверить телефонным звонком? Телефон можно не услышать или просто отключить, так что бесконечные длинные гудки – отнюдь не гарантия того, что дорога свободна. Проследить и дождаться, пока Громов домой отправится? Но кто ж его знает, с какого из трех выходов он будет здание покидать. К тому же Стас твердо намеревался в день (точнее, в ночь) «операции» торчать на виду у как можно большего количества людей. Если что, то – ничего не знаю, с друзьями гулял, а что там в лаборатории происходило, мне неведомо. Вроде как алиби.

Но и специально утащить с собой Громова тоже не годилось. Догадается.

Полоса везения, однако, продолжалась. В самом начале зимы неожиданно позвонила Алка Цызина: привет-привет, Стасик, мы тут вечер встречи организуем, давай, прими посильное участие. Это был отличный шанс. Уж тут-то, как ни вглядывайся, случайное совпадение и ничего больше.

Стас предупредил Серого с Косым и принялся обрабатывать Матвея. Сперва осторожно, намеками, потом более настойчиво. А тут как по заказу прямо в лабораторию дозвонилась сама Цызина, ну а от ее напора вообще никто не мог отвертеться. Впрочем, Громов, к удивлению Стаса, особенно и не возражал. Вечер встречи, значит, вечер встречи, почему бы и не сходить.

Правда, уже, собственно, в тот самый вечер Стасу пришлось выволакивать Громова из лаборатории чуть не силой: фанатик науки все порывался вернуться – то ли поведение подопытных мышек его смущало, то ли содержимое одной из чашек Петри внушало какие-то неясные опасения. Но – слава богу, дверь, наконец, была закрыта и в скором времени Стаса и Матвея уже встречали радостные возгласы бывших одногруппников.

Осторожно ускользнув от общего веселья, Стас с ресторанного телефона позвонил Серому – мол, путь чист, можно двигать. Повторил еще раз все инструкции – сами берите, что хотите, а мне нужно то-то и то-то – напомнил, чтобы поковырялись чем-нибудь в замках, чтоб было похоже на взлом и никто не заподозрил, что родными ключами открывали, и наконец попросил перед тем, как залезть в здание, немного подежурить под окнами, убедиться, что все тихо и чисто. На всякий случай.

– Не боись, кореш, – хохотнул Серый. – Не первый день замужем, об осторожности все понимаем. Бывай. Завтра вечером позвоню.

После этого Стас как-то очень быстро напился – сказалось напряжение предыдущих недель. Начал с шампанского – ну чуть-чуть же можно, Громова из лаборатории вытащил, все теперь в порядке – потом довольно быстро перешел на коньяк, затем кто-то предложил смешать классический «джин с тоником», а может, кто-то притащил экзотический в то время ром… Признаться, уже после коньяка Стас перестал вникать в содержимое своего бокала. В голове приятно шумело, он как будто со стороны на себя глядел: умный бизнесмен, обойдя на повороте конкурентов, отмечает удачно проведенное дело…

Разбудил его телефонный звонок. В голове дребезжали еще сто двадцать восемь телефонов, и весила она, кажется, десять тонн. Попытался вспомнить, как вызывал (а может, ловил) такси и как доехал, но в голове сияла одна сплошная чернота.