Маскарад в монастыре

И так вконец стесненный и присутствием девицы, и стоящей в помещении жарой и духотой, и обидными намеками князя, вар Лойнош решил не спорить. Пусть мать-настоятельница сама разбирается с этим неуравновешенным и наглым императорским выродком. Его же задача была другой.

Даже несколько.

Первой и главной, конечно, официальная миссия – инспекция монастырей и пансионатов при них. Высокопоставленные родители обучающихся там отпрысков желали знать, как и что.

Второй, негласной, миссией, порученной Главой Ордена, стало всемерное поощрение Валлара Танна к принятию сана и вступлению в Орден.

И если с первой миссией еще можно было управиться, то ко второй Лойнош не знал как и подступиться. Если бы хоть кто-то интересовался его мнением по этому поводу, он бы сказал, что Валлар Танн – самый последний человек, которого стоит отправлять на службу Храму.

Вспыльчивый, неуравновешенный, склонный к импульсивным поступкам, не знающий меры в развлечениях – таким вар Лойнош видел его. Такой человек скорее уничтожит репутацию Храма, чем будет с честью и достоинством нести высокую миссию служения Огненному Богу, и помогать пастве.

И уж точно его нельзя допускать к делам Ордена.

Сам вар Лойнош вступил в Орден по осознанному выбору. Как третий сын мелкопоместного дворянина, он не имел особых преференций и рассчитывать на службу при дворе не мог, равно как и на наследство, а к военной службе не имел ни склонности, ни тяги. И уже двадцать лет он нес служение Ордену, постепенно возвышаясь.

Выйдя от князя Шелье, вар Лойнош отправился к себе. Следовало отправить несколько писем, и откладывать было никак нельзя – завтра они прибудут в Монастырскую долину. Все должно быть подготовлено, даже если они остановятся не в том месте, где изначально предполагалось.

Глава 4, часть 2

Стоило двери закрыться за вар Лойношем, как Валлар отпихнул от себя девицу и вручил ей бокал.

– Иди, Триша, – теперь в его голосе не было ни следа пьяной расхлябанности, ни тем более – вожделения.

Девчонка проворно вылезла из бочки, ненадолго завернулась в лежавшее рядом полотенце, а затем быстро натянула платье. И испарилась, прихватив с собой вино.

Как же ему надоела эта маска великосветского бездельника, привыкшего к неге и комфорту столицы. Но вар Лойнош был важен – уже тем, что имел доступ к уху и глазу Главы Ордена, и регулярно слал донесения.

Валлар надеялся, что ни одного лестного слова о нем там не было.

Принимать священный сан не хотелось. Одно дело, если бы он нес службу как духовное лицо, и совсем другое – оказаться запертым в какой-нибудь мрачной келье, и весь остаток жизни переписывать “Сто добродетелей” для продажи излишне религиозным дамочкам.

Хотя переписывать – это он загнул, конечно. Сейчас книги уже печатают. Но все равно мысль о монастыре и монашеской жизни вызвала отвращение. 

Это все происки Элеарин, он точно знал. Эта женщина уничтожила все его будущее, и продолжала это делать. И если сначала – от желания возвыситься, то теперь – оттого, что он ей отказывал.

И она бесилась.

А он видел, и только больше провоцировал, возвращая сполна все пережитое унижение.

Когда отца застигли с его невестой, Валлар впервые в жизни отправился в бордель. И нашел там не только утешение, но и источник очень ценной информации.

Мадам Ализа, хозяйка “Красных занавесей”, оказалась дальней родственницей его матери, и искренне сочувствовала “племяннику”. А потому не только выслушала пьяные причитания отвергнутого юноши, но и взяла его под свое крыло, начав учить обращаться с женщинами.

Не лично, конечно, ведь разница между ними была лет в тридцать, но приглашая умелых и умных девок. И по негласному уговору, те из девиц, которые демонстрировались публике, всегда были одного типажа – светловолосые, с тонкой талией и большой грудью. И даже слегка похожие лицом на новоиспеченную императрицу.

Обидный намек мимо Элеарин не прошел.

Тогда она поделать еще ничего не могла – отец запер ее на женской половине, тщательно следя, чтобы занималась исключительно вынашиванием, а затем и воспитанием ребенка. Но теперь… Теперь она мстила.

Со всей накопленной за семь лет семейной жизни яростью.

Лишь последние пару лет, когда Валенарр перешел под попечение учителей, а отец сильно сдал из-за возраста и болезни, Элеарин развернулась во всю широту души. Даже завела себе круг поклонников, спешивших выполнить любое ее пожелание.

Теперь, конечно, застигнуть ее с любовником стало невозможно.

Но это не значило, что их не было.

Как минимум о двух из их Валлар знал. Но подозревал, что ими не ограничивается.

Ее величество собирала вокруг себя самых сильных из возможных союзников – молодых амбициозных наследников герцогов и графов, да и их отцов тоже испытывала на прочность.

– Господин, прибыла почта, – Хассель постучался в комнату, а затем вошел, держа неизменный поднос с письмами.

– Ты и сюда прихватил половину обстановки дома? – беззлобно поинтересовался Валлар, выбираясь из бочки и позволяя вошедшему вслед за Хасселем слуге его обтереть и одеть. Он в это время просматривал содержимое конвертов.