Маскарад в стиле ампир

Мойра подошла к двери и широко ее распахнула. Мистер Хартли вышел, раздраженный. Он шел с намерением помочь ей, почему же она смотрела на него как на ничтожество? Будь прокляты ее глаза! Почему он испытывает ощущение вины и укоры совести? Потому что она так молода и красива? У нее был такой жалкий вид, столько тоски и одиночества во взгляде, поникшие плечи…. словно она потеряла последнюю надежду или друга. И как непохожа на ту веселую ветреную особу, которая приехала в гостиницу двумя днями ранее.

Он подумал, что напрасно тратит свои душевные силы на сочувствие ей. Подобные женщины умеют сами за себя постоять. Всучит свои побрякушки доверчивому простаку где-нибудь в другом месте и дальше будет зарабатывать на жизнь тем же способом.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Джонатон вернулся в номер уже после ухода Хартли. Зная, что Мойре нездоровится, он не стал ее беспокоить, а сразу отправился к себе. Еще не успев зажечь лампу, он увидел полоску света, пробивавшуюся из-под двери в гостиную, вошел и застал Мойру, сидящей на диване в горестной позе отчаяния.

Обдумав свое положение, Мойра пришла к выводу, что они потерпели поражение.

— Все кончено, Джонатон, — сказала она обреченно. — Хартли знает, что мы не настоящие Криффы, что коллекция фальшивая. Ему известно все, кроме нашего настоящего имени. От меня он его не узнает. Он потребовал, чтобы я отменила сделку со Стенби. Если не послушаюсь, он скажет, что мы мошенничаем, и к тому же засадит нас в тюрьму. У меня не было выхода, пришлось принять его условия. Интересно, если бы он знал, как на самом деле обстоят дела, стал бы он защищать Стенби с тем же рвением? Как ты думаешь, стоит рассказать ему правду и положиться на его великодушие?

Эта новость до того огорошила Джонатона, что он забыл о собственном открытии.

— Черт возьми, как ему удалось узнать?

— Он наводил о нас справки. Оказалось, что леди Крифф рыжеволосая и к тому же не выезжала из Шотландии.

— Интересно, с чего это он стал проверять нас? Никто больше ничего не заподозрил.

— Это не человек, а хорек. Сует свой острый нос повсюду, пока не докапывается до того, что ищет. Ему известно все о связи Марчбэнка с контрабандистами. Его он тоже отстранит от дела.

— Вот здесь ты ошибаешься, — сказал Джонатон, таинственно улыбаясь. — Хартли вовсе не таможенный инспектор.

— Кем ему еще быть?

— Такой же мошенник, как Лайонел Марч, — заявил Джонатон с видом победителя.

Поникшие плечи Мойры вдруг распрямились. В глазах блеснул радостный огонек.

— Что тебе удалось узнать? Скажи мне все.

— Я попросил Сэлли открыть окно гостиной, где тогда играли в карты, но они не играли, а просто беседовали. Я слушал под окном. Каждое слово трудно было разобрать, но слышал достаточно. Сначала не мог ничего понять толком. Они говорили о большом годовом доходе от какой-то операции и тому подобном, как бизнесмены. Потом до меня дошло, что они обсуждали дело кузена Джона, его контрабандные операции. Ты не поверишь, сколько он на этом зарабатывает!

— Таможенный офицер должен интересоваться, как идет дело. Он надеется проследить всю цепочку.

— Но зачем ему обсуждать это со Стенби? Подожди, дай досказать. Суть в том, что Хартли утверждает: он имел разговор с Черным Призраком и тот согласился продать все «дело», — налаженную контрабанду бренди, — потому что накопил столько денег, что не знает, что с ними делать. Он хочет переехать в Лондон и там спустить их. Надеюсь, тебе понятно, что все это блеф. Питер на самом деле не имеет никакой власти. Кузен Джон, который сейчас заправляет делом, не собирался продавать его. Он говорил, что передаст его Питеру, когда придет время уйти на покой. Хартли выдумал, будто он слыхал о продаже рискованного предприятия за пятьдесят тысяч фунтов, когда навещал с нами Ковхаус. Он якобы согласен вложить пятнадцать тысяч. Понсонби дает десять, а на двадцать пять пытается уговорить Стенби. Но это все чистая афера. Он прикарманит их деньги и сбежит. Идея принадлежит ему.

Мойра не верила своим ушам.

— Это трюк, чтобы поймать в ловушку лорда Марчбэнка, — сказала она.