Маски Черного Арлекина

Деккер не ответил. В этот миг с ним начало происходить нечто странное. То, чего он ожидал меньше всего. В груди будто кольцо за кольцом начал разворачивать свое длинное тело скользкий червь. Не сразу Черный Лорд понял, что это такое. Лишь спустя много времени, когда он мысленно вернулся к этим событиям, все встало на свои места, все сложилось в крепкую логическую цепь. Но сейчас, когда он стоял здесь, перед Арсеном, он еще не знал, что такое бывает... Случается, что нельзя понять всю обширность пустоты, пока там никого и ничего нет – пустота подразумевается сама собой, ты знаешь о ней, но осознание ее масштабов – это совсем другое. В тот миг зародилась маленькая искорка где-то в глубинах бездны, открывая взору всю черноту провала. Черноту провала души Деккера Гордема.

– Мы оба знали, что так будет... – прохрипел мертвец. – Проклятое веретено... проклятый Люциус...

– Ты прав, но... – Деккер и сам не знал, что собирается сказать.

– Неужели? – Арсен усмехнулся так, будто ему, покойнику, было открыто намного больше, нежели Черному Лорду. – Ты меняешься. Ты борешься с этим, ты отворачиваешься от происходящего, но ты меняешься. Ты становишься кем-то другим. Но я все не могу никак понять... – Кровавое Веретено уставился в серое предгрозовое небо.

– Чего, Арсен? Чего?

– Кто мы, Дек? Кем мы были? – прохрипел покойник. – И зачем?

– Мы те, кто делает то, на что другие неспособны, брат, – ответил Предатель Трона.

– Нет... – Арсен судорожно замотал головой. – Мы всего лишь изменники своим душам. И ты... душе своей изменник.

– Зачем ты это говоришь? – Деккер сжал зубы. Он не хотел больше ничего слышать.

– Ты душе своей изменник, брат, – прошептал некромант. – И сейчас... сейчас я наконец... чувствую... Холод...

Он не сказал больше ни слова. Деккер склонился еще ниже над затихшим Арсеном. Он молчал, уперев голову ему в грудь. Плечи Черного Лорда немного подрагивали. Прó-клятый Элагон вокруг тоже молчал.

– Кто это, сэр Гордем? – прошептал маленький принц, осмелившись подойти ближе

– Это... – Деккер замолчал, не зная, что сказать. Как он мог объяснить этому ребенку, кем был для него человек с русыми волосами, лежащий в луже крови с пробитым сердцем. Друг? Брат? Темный спутник? Некромант? Убийца? Орудие его мести? Изменник собственной душе? – Это был сэр Арсен Маклинг.

– Он был вашим другом?

– Он был больше, чем другом... Он был всем.

– Мне очень жаль, сэр, – печально сказал Ричард.

– А мне – нет. – Черный Лорд поднял взгляд, грусть ушла из его глаз, он усмехнулся. – Мне не жаль...

Глава 9 Что тебе подсказывает сердце

О боже, он вернулся! Не слышал ты о нем?

За мною он приходит кошмарным черным сном.

Он карканьем вороньим приход свой возвестит,

Мое родное имя пред дверью прокричит.

Порог мой переступит и в дом шагнет, как тень...

Осталось жить недолго, настал последний день.

«Ревенант». Страшная рифмованная сказка

17 сентября 652 года. Элагон

Деккер сидел в своем резном кресле, положив ноги на распростертое тело, уставившееся незрячим взором куда-то вверх. Длинные спутанные волосы мертвеца были все в крови и закрывали лицо, багровая лужа растеклась вокруг него, подобно жуткому бархатному ковру.

Черный Лорд совсем не задумывался о возможном проявлении неуважения к покойному, ему просто так было удобно. Он пристально разглядывал свои худые белые кисти, ежесекундно сгибая и разгибая длинные тонкие пальцы с кривыми ногтями. Кожа была сухой и потрескавшейся, словно бумага, и в то же время холодной, как лед. Пальцы предательски дрожали, ему все никак не удавалось справиться с этой внезапно навалившейся слабостью, и в какой-то миг начало мерещиться, будто кожа облазит, отваливается кусками, а под ней нет крови, нет мяса, одни белые кости. И рука смерти указующим перстом, точно стрелка жуткого компаса, открывает ему направление. Указывает путь, по которому предстоит пройти до конца, не оглядываясь и никуда не сворачивая. Это была черная дорога, ведущая в такое место, которое не имеет ничего общего с миром живых.

Некромант усмехнулся, или, если быть более точным, его лицо исказилось судорогой. Руки конвульсивно впились в подлокотники кресла. Спустя несколько мгновений боль ослабла, дыхание начало постепенно выравниваться, ему стало легче и дышать, и думать. Каждый раз, когда Деккер опускался на мягкую алую обивку, как только спина касалась этой бархатной ткани, он чувствовал себя намного спокойнее. Такие мучительные вспышки боли стали не редкостью в его жизни с переходом новой грани, еще одной ступени пустой и темной лестницы Трансформы.