Маски сброшены

— Нет, лучше не так сделаем, — поправил я его, вставая, — Бери людей, сходим с этим парнем. Всё равно пора уже с обходом идти, а проводник лишним не будет. Покажет нам, кто и где живёт.

— Тоже верно, — нехотя согласился он со мной и тяжело поднялся с лавки, — Хозяин! Пусть твой парень нас у входа ждёт. Мы с ним пойдём.

* * *

На улице немного распогодилось. Тучи всё ещё нависали над нами, но уже не сплошной тяжёлой угрюмой массой, а с большим количеством просветов, через которые пробивались солнечные лучи. Дождь лить перестал, но его последствия мы ещё долго будем ощущать. Земля основательно размокла, превратившись в настоящую трясину, и пробираться по улицам пришлось с большим трудом, то и дело рискуя остаться без сапог, которые вязли в этом месиве.

По сравнению со вчерашним вечером, деревня уже не производила такого ощущения заброшенности и запущенности. В лужах валялись местные свиньи, очень похожие на земных, но меньше размером, с шерстью на спине, и грозно похрюкивали при нашем приближении, настороженно провожая нас взглядом. Скорее даже, они были больше похожи на наших кабанов, чем на свиней. В кучах мусора копошились домашние птицы. Несколько тощих собак выбежали при нашем приближении из дворов, испуганно тявкнули пару раз, и тут же скрылись обратно, исполнив миссию по предупреждению хозяев о возможной угрозе. Сами же хозяева показываться на глаза не спешили, предпочитая наблюдать за нами через ставни домов. Лишь пара стариков сидела вдалеке на лавочке, о чём-то переговариваясь, и усиленно делая вид, что мы их не интересуем.

Делегация у нас получилась приличная. Милтон взял себе в помощь десяток человек, рассчитывая с помощью их побыстрее закончить опрос местных жителей, но пока мы всей этой дружной толпой вместе шли к дому родителей служанки. Меня терзали нехорошие предчувствия. Ну не верил я в такие совпадения, что девушка задержалась дома именно после той ночи, когда было совершено нападение. Мы подошли к старенькому покосившемуся домику, и наш провожатый, зайдя через калитку во двор, заколотил в дверь.

— Тина, ты тут? — заорал он, видя, что никто не спешит ему открывать, — Тина это я, Рон! Тебя хозяин ждёт, Тина!

Минут пять он разорялся под окнами без всяческого успеха, и обернулся к нам, обескураживающе разведя руками, мол, я сделал всё что мог.

— Скажи своим, пусть дверь ломают, — бросил я Милтону, скрестив руки на груди. Происходящее мне не нравилось всё больше и больше. Конечно, я и сам мог без проблем дверь выбить, но не видел в этом необходимости. Тут и без меня справятся. Начальник стражи отдал короткую команду, к двери метнулись двое подручных, которые с первого же удара выбили дверь, в которую тут же проскользнул наш провожатый, но уже через несколько секунд он с крайне бледным лицом, перекошенным от ужаса, выскочил обратно.

Вскоре мы с Милтоном оказались внутри, и разглядывали безрадостную картину. На широкой лавке лежало безжизненное тело довольно симпатичной девушки, а на неказистой печке мы обнаружили ещё два тела пожилых людей, видимо её родителей. Казалось, что все они просто спали, вот только сон их был вечным...

— Следов насильственной смерти нет, — тихо произнёс мне начальник стражи, закончив осмотр трупов. Стража оцепила дом, не пуская к нам начинавших скапливаться вокруг дома местных жителей, которым, видимо, уже успел растрепать всё наш проводник.

— Дверь была закрыта изнутри, как и ставни. И что с ними тогда произошло? Я бы предположил отравление, но не слишком ли много чести для этой нищеты? — озадаченно чесал затылок он, — Проще было просто сжечь их.

— Угу, — кивнул я ему, — Деревня окружена лесом. Поджигая дом, ты мало того, что рискуешь сжечь все дома, но и можешь устроить лесной пожар. Думаешь, эфы пошли бы на это?

— Нет, — вынужденно согласился он со мной, — Они даже за одно срубленное дерево удавить могут, что уж о пожаре говорить... Значит, ты всё же думаешь, что это они?

— Пока мне эта версия кажется наиболее логичной, — я медленно подошёл к деревянному столу, на котором лежало что-то завёрнутое в тряпочку, и, аккуратно развернув её, обнаружил там половину румяного каравая.

— Ого! Это же белый хлеб! — удивился подошедший ко мне Милтон, — По местным меркам, это прямо роскошь. Тут в деревнях в основном чёрный хлеб едят, ну, ещё серый иногда, но чтобы белый... Белый хлеб из семян зерницы делают, а эта мука очень дорогой получается. Зерница очень капризна и растить её тяжело. В деревнях её мало кто сажает. В основном, все растят ругож, да орис. Откуда, интересно, они взяли его тут?

— Испекли, — кивнул я ему на лежавшую невдалеке глиняную форму, в которой явно были видны следы каравая, — А вот кто им дал такую муку, это уже другой вопрос...