Маски времени

«Эта порочная развратная женщина находила особое удовольствие, пытаясь вонзить в меня свои когти, — писал Филдс. — Я был самой легкой добычей. Потому что с самого начала дал ей понять, что она мне не нравится. Но она пыталась затащить меня в свою постель, и когда я отверг ее, еще больше укрепилась в намерении пополнить мною свою „коллекцию скальпов“. Она провоцировала меня самым постыдным образом, и я сам не понял, как сдался. После чего, разумеется, со злорадным блеском в глазах, она объявила меня Дон Жуаном, опозорив перед остальными, и…»

И тому подобное. Его хныканье проходило через всю книгу. Филдс щедро обрисовал каждого из нас. Элен Эмсилвейн оказалась легкомысленным переростком и каким-то образом, перезрелой. Ллойд Колф — устарелой рухлядью, занимавшейся обжорством, развратом, и разбиравшейся лишь в эротических стихах. Ф. Ричард Хейман был надменным ничтожеством. (Вообще я не считаю такую характеристику несправедливой.) Кларик был правительственным лакеем, пытавшимся угодить всем сразу и готовым пойти на любой компромисс, лишь бы избежать беды. Филдс вообще не понимал роль правительства в деле Вонана. Он открыто объявил, что президент распорядился принять Вонана за настоящего пришельца из будущего, чтобы справиться с апокалипсистами. Разумеется, это было правдой, но публично об этом объявлять не разрешалось, тем более человеку, так близко находившемуся к Вонану. По счастью, это заявление утопало в длинном вздорном пассаже, посвященном параноику, воздействующему на психику мира, так что, надеюсь, многие читатели просто не обратили внимание на разоблачение политики правительства.

Меня Филдс описал довольно-таки неплохо. По его мнению, я был отчужденный поверхностный философ-насмешник, который приходил в ужас при малейшем тяжелом известии. Разумеется, мне это не очень понравилось, но спасибо и на том. По крайней мере, он не держал на меня злобы. Он представил меня просто нейтральной фигурой. Пусть будет так.

Отвратительные сплетни Филдса по поводу своих коллег по комитету не вызвали одобрения в ученом мире, так что я не буду долго разглагольствовать о ней. Сутью его «Новозападного откровения» был его вывод о Вонане-19. Эта запутанная, высокопарная и скучная книга старалась как можно больше рассказать о Вонане, чтобы завоевать сердца читателей, что, впрочем, неплохо удалось.

Несколько параграфов он посвятил вопросу о подлинности Вонана. За шесть месяцев своего пребывания в комиссии, Филдс неоднократно менял свое мнение, и теперь постарался собрать воедино все противоречивые точки зрения. В конце концов он заявил, что, возможно, Вонан и не мошенник, но, если это и так, Маски, времени то для нас нет ничего страшного, потому что в любом случае это не имеет значения. Вонан послужил толчком для 1999 года. В этом, я считаю, Филдс прав. Обманщик Вонан или нет, но его влияние на наш мир неоспоримо, и его сила просто гениальна, даже если он не совершал перелета во времени.

Разобравшись таким образом с этой проблемой, Филдс перешел к вопросу о влиянии Вонана на наше развитие. Все очень просто, утверждал Филдс. Вонан уподоблялся богу. Это было и божество, и пророк в одном лице, что представляло собой могущественную саморекламу, выставляя себя как олицетворение всех самых сильных необъяснимых желаний планеты, люди которой имели слишком много развлечений, жили слишком напряженно и в постоянном страхе. Для нашего времени Вонан был богом, который отрицал электричество, получаемое с помощью огромных станций; который, подобно Зевсу, затаскивал в стою постель смертных; это был бог, доставлявший немало хлопот, увертливый, неуловимый и эгоистичный бог, который ничего не предлагал, но много хотел. В основном, я был согласен с умозаключениями Филдса. Вне всяких сомнений, он уловил суть нашей реакции на Вонана.

Нигде в «Новозападном откровении» конкретно не прозвучало, был ли Вонан, по мнению Филдса, настоящим или самозванцем, но он отчетливо обрисовал — что я разделаю всем сердцем, — как мы сами сделали Вонана божеством. Мы нуждались в новом вероисповедании, и мы получили его. В своей книге Филдс анализировал человечество, а не Вонана.

Но, разумеется, человечество в основном не поняло этого. Для них это была красная книга, в которой Вонан объявлялся богом! Различные увиливания от прямого ответа и выдумки уже не имели значения, так же как непонятные научные рассуждения. «Новозападное откровение» стало священным писанием. Разве не было напечатано черным по белому, что это духовное лицо? Разве можно было не обратить на эти слова внимания?

Книга превзошла все ожидания. Ее перевели на все языки, и она служила оправданием сумасшествиям вонанистов. А Мортон Филдс стал святым Павлом, проповедником слова. Несмотря на то что больше он не встречался с Вонаном и не принимал активного участия в движении, которое непреднамеренно проповедовал, Филдс, благодаря своей книге, стал незримым лидером вонанизма, который уже охватил весь мир. Его бы зачислили в сан святых, если бы существовали такие в новоявленной религии.