Маски зверя

Держась той же дороги, мы вышли на шоссе, которое затем превратилось в развилку, перед которой я встала в растерянности. Ну что делать, если я вовсе не помнила дороги! Провалы в памяти, подаренные мне гиеной Диром, отцом мальчика, не давали даже определить, как долго мы ехали.

— Там какие-то огни, — тихо сказал Эрик и зевнул. — Может, пойдём туда?

— Пойдём, — решительно сказала я.

Через полчаса я несла спящего мальчика, обнявшего меня за шею: пришлось, поскольку он засыпал, спотыкаясь и падая от усталости. Шла злая, как черти, и постоянно прокручивала перед глазами, как мы встречаем какую-нибудь машину, чей водитель окажется добрым самаритянином и отвезёт нас если не в город, то к себе, в дом, где мы сумеем отоспаться… Какая же я счастливая — иногда думалось мне. Иду, таща мальчика, чей вес почти не чувствуется…

Вскоре оказалось, что я вошла в деревню.

Вот теперь я совсем пала духом. Городская жительница, я совсем не представляла, как можно постучать в частный дом — среди ночи — и попросить о помощи.

Я сердито тряхнула головой. А может, пройти деревню и выйти к большой дороге? Нет, здесь есть дома, в которых до сих пор горит свет, но… Я не умею вступать в контакт с незнакомыми людьми и уговаривать их пустить… на постой!

Вздрогнула и прислушалась.

Навстречу мне совершенно точно шли местные жители. Жительницы — судя по звонким весёлым голосам, распевавшим грустную песню про чёрного ворона. Дамы, вероятно, были здорово навеселе, а ещё — явно в возрасте.

Они остановились у одного из домов, и в свете деревенского фонаря стало ясно, что их три. По звонким репликам я сообразила, что две уговаривают третью проводиться до конца деревни, а потом вернуться. Та отказывалась, ссылаясь, что у неё ноги уже не стоят. Две энергичные хулиганки послали её куда подальше, впрочем, не забыв предварительно условиться пойти назавтра «погулять» у четвёртой, и распрощались с подругой.

Они шли мне навстречу, сначала звонко-звонко болтая и смеясь, а потом, кажется, углядели, что кто-то впереди обозначился, и замолчали. А я встряхнула сползающее тело Эрика, чтобы удобней было его нести, и пошла прямо к ним.

— Добрый вечер. Простите, не подскажете, кто нам может помочь?

— А чтой-то случилось-то? — полюбопытствовала та старушка, что повыше.

— Мы ехали на автобусе в город, — вдохновенно начала я врать. — И на остановке попросили водителя немного подождать. Мой младший брат… в кустики захотел. А автобус нас не дождался и уехал. А мы… заблудились. Уже несколько часов блуждаем. И мобильный телефон остался в автобусе. Нам бы где-нибудь переночевать, а потом по мобильному позвонить бы. Мы бы потом заплатили, — торопливо добавила я, заметив, что старушки переглянулись.

— От зараза! — в сердцах воскликнула вторая, пониже. — Да что ж там за люди?!

Первая прикрикнула на неё:

— Тихо ты! Вишь, малец заснул? Давно ль тащишь его?

— Как солнце зашло, — почти не соврала я, — мы ещё боялись — дождь пойдёт…

— Хватит на месте топтаться, — решила та, что повыше. — Меня тёть Зоей зовут. Пошли. К Люське (та покивала с сожалением) ты идти не можешь, хоть дом у неё побольше да побогаче моего: у неё там старший сын сегодня напился — орать всю ночь будет, ребятёнка пугать. А у меня лишняя кровать есть — и выспишься на ней вместе с братом. А утром мы тебе любого дитёнка с телефоном поймаем — звони, куда хошь. А то и к соседям зайдём, попросить — язык не отвалится.

У меня от облегчения ноги налились такой тяжестью, что чуть устояла на месте. И плакать захотелось от доброты тёть Зоиной. А она распрощалась с Люськой (наверное, все три подружки?) и повела нас к себе — то есть мы немного вернулись в конец деревни.

Она открыла нам ворота во двор, где лениво брехнула разок на нас дворняга и тут же уложила голову на лапы — досматривать свои сны. А мы подошли к крылечку с калиткой — видимо, чтобы куры не забредали, и поднялись по трем ступенькам сначала в сени, а затем — в избу. С порога тётя Зоя включила свет — одинокую жёлтую лампочку, которая показалась почему-то такой же весёлой и гостеприимной, как хозяйка.

— Сюда дитёнка клади. Голодные, небось, — проворчала тётя Зоя и ушла за занавески — судя по тому, что там мелькнуло, на кухню.

А я положила крепко спящего мальчика на указанную кровать и огляделась. Да, здесь была ещё одна кровать, так что мы с Эриком никого не обездолим.

Хозяйка дома вышла из кухни быстро и быстро же накрыла на стол.

— Буди брата-то, а то потом сон плохой будет. Намаялся, небось, с голоду-то…

Я хотела возразить, но при виде пирогов и трёхлитровой банки молока только выдохнула и осторожно потрясла мальчика.

— Эрик, проснись. Мы поужинаем, а потом можешь спать, сколько угодно.

Мальчик сел на краю кровати и пожмурился сначала на лампочку, потом — на меня.

— Нам предложили переночевать здесь, — объяснила я. — Это тётя Зоя. Она приготовила нам ужин. — И тут же шёпотом добавила: — Эрик, а тебе молоко можно?

— Можно. — Мальчик сонно улыбнулся хозяйке дома. — Здравствуйте.