Маски

Она уже давно заметила этот странный аромат, прилипший к телу Ясуко, – резкий, солоноватый запах только что выброшенной на берег рыбы. И запах этот появился со дня ее путешествия на поезде в компании Ибуки. Но Миэко ловко скрывала свои подозрения.

С той поездки почти месяц прошел. Роса, которая каждое утро покрывала ступеньки, уже превращалась поутру в льдинки, а сегодня ветер принес с собой запах снега.

Позавчера была четвертая годовщина со дня гибели Акио, и в этом году Миэко по традиции снова собрала в своем доме родню и друзей, чтобы помянуть покойного. Раньше Ибуки всегда приходил; но на этот раз у него на факультете случилось собрание, поэтому Микамэ прибыл один и задержался допоздна, добродушно болтая с гостями.

Микамэ воспользовался случаем и упомянул о своем открытии «Мыслей о Священной обители на равнине».

– Госпожа Тогано, почему вы не переиздали это эссе? Я всего лишь любитель, поэтому ничего удивительного, что про него не слыхал, но, похоже, даже Ибуки не подозревал, что вы написали нечто подобное.

– Господи, ни за что! – со свойственным ей хладнокровием отвергла она эту идею. – О переиздании и речи быть не может. Это всего-навсего юный вздор. Работа не стоит того, чтобы показывать ее людям, да еще после стольких лет.

Когда же Микамэ сказал, что дал Ибуки почитать эссе, Миэко смутилась и потупила взгляд.

Неизвестно, каковы были ее побуждения, но на следующий день она послала Ясуко к Ибуки с запиской, в которой благодарила его за то, что он потрудился ознакомиться с ее работой.

Ясуко вернулась уже к вечеру.

– Что он сказал? – спросила Миэко.

– Что сам заглянет к вам на днях и выскажет свое мнение, – бросила Ясуко и, не добавив больше ни слова, исчезла в своей комнате.

Тогда Миэко не придала особого значения лихорадочному блеску в глазах невестки, но теперь, обнимая ее, была абсолютно уверена: в тот день что-то снова случилось между Ясуко и Ибуки.

– Мне придется уйти отсюда, мама. Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше ощущаю себя куклой в ваших руках и тем сильнее ненавижу себя…

Сорвавшийся с губ Миэко вскрик прервал поток вызывающих слов.

– Ясуко, прекрати, что ты несешь! Уйди ты сейчас, что я стану делать? Без тебя я сама превращусь в куклу – беспомощную, никому не нужную, брошенную куклу. Молю тебя, будь хорошей девочкой, перестань говорить такие ужасные вещи и расстраивать меня!

– Нет, мама. До сих пор я всегда поступала так, как вы хотели, беспрекословно и лишний раз не задумывалась. Мне даже кажется, что я и теперь не сама выбираю, как поступить, а вашим командам подчиняюсь. Стоит ли продолжать и сказать все прямо? Вы ведь сами толкнули меня в объятия Цунэо, разве нет?

– Да я никогда… – начала Миэко, как будто хотела опровергнуть догадки невестки, но потом передумала. – Никогда не говори так, Ясуко. Да, если хочешь знать, мне было бы горько видеть, что ты состаришься и никогда не узнаешь другого мужчины. А поскольку господин Ибуки и доктор Микамэ оба влюблены в тебя, я подумала, что если ты сможешь полюбить одного из них, то станешь гораздо счастливее. Такая женщина, как ты, не должна быть связана со мною одними воспоминаниями об Акио.

– Вы подумали? И это все? Честно, мама? – Ясуко смотрела Миэко в лицо, во взгляде ее читалось напряжение, в глазах полыхало пламя.

– Конечно. Просто подумала, больше ничего. И подобные бесстыдные речи ужасно расстраивают меня.

– Нет, мама, я не верю, что это все. Я знаю, потому что люблю вас. У вас есть какой-то тайный план, в который вы не хотите меня посвятить. И чтобы не дать ему осуществиться, я собиралась выйти за Тоёки, но теперь я и этого сделать не могу.

– В любом случае, Ибуки всегда тебе больше нравился. Я же вижу.

– Не мне, мама. Вам. Это вам он нравится, и временами, не знаю уж, как это происходит, ваши чувства захлестывают меня. И это не просто бредовое оправдание. Я так часто ловила себя на том, что совершаю бессмысленные поступки, – и каждый раз ощущала, что вы стоите у меня за спиной, манипулируете мною, словно куклой.

– Все дело в его жене, Ясуко, так ведь? Тебя мучает совесть. Я уверена в этом. Я такие вещи тонко чувствую. Для тебя это не просто безобидный флирт, о котором ей лучше ничего не знать, я права?

– Правы. – Ясуко попыталась отстраниться, но свекровь осторожно прижала ее к себе. И без того мягкие черты лица Миэко совсем потеряли четкие очертания, как будто перед ним повисла вуаль из легкой дымки.

– Мужчины ничего не понимают, да, мама? – вздохнула Ясуко. – Похоже, Цунэо считает: пока жене ничего не известно, можно вести себя так, как будто ничего особенного между нами не происходит. Но я совершенно другого мнения. Когда между мужчиной и женщиной возникает физическая связь, на этом дело не кончается. Даже если у них не родится ребенок, все равно оба будут уже не те, что раньше.