Масло

Раньше Рика считала, что только она и может защитить Рэйко в неприятных ситуациях. Она очень хотела помочь Синои справиться с одиночеством, она чувствовала себя виноватой перед матерью, которая страдала от нападок деда… Но не слишком ли высокомерно полагать, будто ей по плечу справиться с чужими бедами? А вот создать надежное укрытие для близких на случай, если им захочется сбежать, ей действительно по силам. Когда ты рядом, все чувствуют себя свободнее, сказала ее подруга.

Китамура и Юи засобирались домой и, попрощавшись, побежали на станцию. Когда Рика вышла из душа, она обнаружила в гостиной Рэйко и Синои, сидящих друг напротив друга. На мгновение ей показалось, что их лица слишком близко, и она вздрогнула.

Синои улыбнулся, поймав на себе ее взгляд. В последнее время он выглядел гораздо лучше. Щеки у него слегка налились, кожа порозовела — видимо, потому, что они много и с аппетитом ели.

Рэйко сосредоточенно втягивала лапшу из глубокой пиалы.

— Быстрая лапша «Саппоро» со сливочным маслом. Мое коронное блюдо. Рэйко сама попросила, — с гордостью пояснил Синои.

Ничего себе… Рэйко всегда была такой придирчивой к качеству блюд. Рика почувствовала себя оскорбленной — старалась готовить, и на тебе!

— Бывают периоды, когда хочется именно такой вот незатейливой еды. Чтобы наслаждаться домашней стряпней, нужны силы. Понятие «личное пространство» и к еде применимо, — добавил Синои.

Должно быть, он часто ужинал лапшой быстрого приготовления.

Осуждение в глазах Рики, видимо, стало слишком явным, и Синои внес ясность:

— Рэйко ведь не ребенок и сама способна решить, чего и сколько ей хочется съесть. Не нужно слишком уж ее баловать. Она та еще взбалмошная принцесса… Нет, не принцесса — королева.

Рэйко оторвалась от лапши и бросила на него строгий взгляд. Рику даже не удивило, как быстро эти двое поладили. На ее памяти никогда прежде мужчины не общались с Рэйко так легко и непринужденно. Исключая Рёске, конечно.

До ноздрей донесся пряный аромат специй. Завитушки лапши в пиале выглядели упругими — похоже, заварились идеально.

Это сложно объяснить, но Рике казалось, что с Рэйко Синои говорит как-то особенно душевно. Уж не была ли его бывшая жена похожа на Рэйко характером? Пожалуй, его дом чем-то похож на дом Рэйко. Этот сладкий запах от духовки и чуть поскрипывающие деревянные полы… Вполне возможно, Рика напоминает Синои дочь, а Рэйко — жену. Поэтому им троим так легко друг с другом.

Рэйко отодвинула опустевшую пиалу.

— Я хочу пойти на кулинарные курсы, которые посещала Манако. Ты говорила, что тебе дали два места. Если ты не хочешь — я могу и одна пойти. Не ради тебя, а потому что мне самой интересно, что там может обнаружиться.

Неожиданно Рэйко поднялась с места и распахнула окно. Одна мысль о холодном ночном воздухе пробрала Рику до мурашек, и она пробормотала:

— А мне вы сделаете такую же лапшу?

Синои улыбнулся и отправился к плите.

Ветер с улицы оказался неожиданно теплым. Пахнуло ароматом приближающейся весны, и это ощущение будоражило. Мир вокруг беспрестанно меняется, даже если ты стоишь на месте. Старые отношения исчерпывают себя, но взамен — а может, и не взамен, может, параллельно с ними — создаются новые и постепенно набирают силу, как молодые побеги.

Если подумать, весна — прекрасное время, чтобы начать учиться чему-то новому.

До повторных слушаний по делу Манако оставалось два месяца.

13

Я родилась в Токио, но росла в Ясуде, а в школе училась в Агано, это префектура Ниигата. Те места, где я жила, называют колыбелью молочного хозяйства Ниигаты.

От Ясуды до центрального вокзала в Ниигате — около сорока минут на машине. А уж там, в Ниигате, есть все, чего можно пожелать, — и магазины, и кафе, и кино. Так что у меня никогда не было ощущения, что я нахожусь в глухой провинции.

Но зимой, конечно, было грустно. Выпадал снег, и в Ниигату уже не выберешься, мы оказывались заперты в своей глуши. Вокруг стояла такая тишина, словно весь мир вымер. Но на ферме по соседству с нашим домом жизнь продолжалась. Холод сковывал все вокруг, а в коровнике царило уютное тепло. Зимой коровы дают густое, словно сливки, молоко, сладковатое на вкус. Может быть, из-за этих воспоминаний я так безудержно люблю молочные продукты.

За коровами я могла наблюдать часами, не обращая внимания на запах навоза, а летом — на мух. И меня, конечно, поражало отсутствие быков. Мысль о том, что для беременности телкам нужна лишь сперма, которую привозят издалека, что они никогда в глаза не видели быка, казалась устрашающей.

Когда я приехала в Токио, поступив в университет, меня неприятно удивило, какие невкусные там молочные продукты и рис. А еще больше поразило, что столичные девушки ни того, ни другого стараются не есть. Если и едят, то самую малость. Все эти барышни, старающиеся жить «правильно», со временем начали меня раздражать.