Масло

Рика тщательно вытерла чистую посуду бумажными полотенцами, убрала ее в шкафчик и протерла поверхности. Затем прошла в гостиную и села за стол напротив Синои. Из духовки уже доносился аромат выпечки — даже не верится, что кекс из четырех ингредиентов может пахнуть так вкусно. А, ну да, еще лимон.

— Мне кажется, что и такие мысли — проявление скрытой агрессии. Ваш образ жизни не кажется беспорядочным, но если вы и правда думаете, что незачем заботиться о себе, то это грустно. Думаю, ваша дочь наверняка расстроится, если узнает. Знаете… Все те мужчины… жертвы Манако. Они вполне могли бы быть счастливыми и без нее, для счастья женщина не так уж и нужна. Могли любить себя, могли бережно относиться к себе, могли, если уж совсем невмоготу, попросить у окружения помощи и поддержки… Это ведь несложно — проявить заботу о себе. Не надо для этого искать кого-то. Как журналист, именно этот посыл я хочу вложить в свою статью о Манако.

Синои уткнулся в экран ноутбука. Рика не знала, удалось ли ей достучаться до него. Да и уверенности в собственных словах ей недоставало. Какое-то время она бессмысленно сверлила взглядом столешницу, затем прикрыла глаза.

В реальность ее вернул звон таймера. Похоже, она ненадолго задремала.

— Нет, вы только посмотрите! — восхищенно воскликнула Рика, едва открыв духовку.

Кекс поднялся и окрасился в красивый золотисто-рыжий цвет. Сквозь разрез на выпуклой поверхности проглядывала желтизна бисквита.

Синои помог вытащить пышущий жаром кекс из духовки и поставил на стол.

— Подумать только, всего четыре ингредиента — а какой пышный получился! — не могла успокоиться Рика. — Это все благодаря тому, что вы так хорошо взбили тесто!

Вот они, «границы», о которых говорила Манако. Выпирающий из формы кекс казался надежным щитом. «Выстраивание границ» не обязательно означает отталкивать других в отчаянных попытках казаться сильнее. Это ведь еще и умение с головой погружаться в любимое дело. Да, конечно, нужно оберегать свой маленький мирок от посторонних, но оберегать не значит огораживаться от всех. Достаточно выстроить границы, и тогда твоя личная крепость будет нерушима. И ничего, если стены этой крепости сделаны не из холодного бетона, а из масла, сахара, яиц и муки.

Стараясь не обжечься, Рика достала кекс из формы и разрезала на порции. Щеки раскраснелись от жара. Времени на чай уже не оставалось, так что Рика попробовала лишь маленький кусочек с ножа. Бисквит таял во рту, оставляя сладкое послевкусие масла и — едва уловимое — лимона.

Она завернула пару кусочков в фольгу и протянула Синои.

— Вот, это вам. Тут немного, но мне будет приятно, если вы попробуете. А остальное мне нужно отдать кое-кому, пока горячее. Так мы договаривались с Манако.

— Любимому человеку?

Рика кивнула, и Синои сделал короткий жест — мол, ступайте.

Она упаковала горячий кекс в два слоя фольги. Затем быстро сполоснула форму и нож, протерла поверхность стола и на всякий случай проверила духовку.

— Пойдемте к станции вместе?

Рике не хотелось оставлять Синои одного в квартире, сладко пахнущей свежей выпечкой.

— Нет, не могу, у меня еще осталась работа, а вы идите, а то кекс остынет.

Обернувшись напоследок, Рика ушла.

Холодный зимний ветер уже не казался таким пронизывающим. До работы она доехала на такси: офис был близко, и Рика была уверена, что кекс не остынет. В литературный отдел на восьмом этаже она заглядывала нечасто — в этом не было необходимости. Несмотря на позднее время — половина второго ночи, в коридорах еще встречались сотрудники. Макото был у себя — проверял верстку. У него было холодное и какое-то постаревшее лицо. Они встретились глазами, и Рика кивком позвала его выйти, желая преподнести свой сюрприз на маленькой офисной кухне.

— Что-то случилось? — растерянно спросил Макото, заходя в кухню следом за ней.

Она вспомнила его реакцию на пасту с тарако, но тут же отбросила сомнения — нужно угостить Макото кексом, пока он горячий. Это главное. И не важно, что Макото о ней подумает.

Отодвинув вазу с печеньем со стола, освобождая место, Рика выложила сверток и торопливо выпалила, стараясь скрыть смущение:

— Я испекла кекс. Хотела угостить тебя. К тому же День святого Валентина на носу…

Развернула фольгу — и по кухоньке поплыл сладкий аромат.

Макото неуверенно взял ломтик и откусил кусочек.

— Теплый… — растерянно пробормотал он. Волосы у него были растрепаны, на подбородке проросла щетина. — Доставил тебе хлопот… Наверное, я слишком акцентировал на этом внимание. Прости. — Макото доел ломтик и взял в руки второй. — Впервые ем свежую домашнюю выпечку. — Когда он говорил, от него сладко пахло сливочным маслом. — Хотя нет, не впервые. Как-то в начальной школе я попробовал в гостях у друга печенье «мадлен», которое испекла его мама. Оно было поразительно вкусным. Вечером моя мама пришла с работы, и я спросил, почему она не печет такое. Мама сразу погрустнела, и я решил, что никогда не буду просить у нее домашнюю выпечку. Знаешь, у твоего кекса такой же запах, как у тех «мадленок». Пьяняще-сладкий, яркий…