Масон

Память и совесть зазбоили, но моя многострадальная душа вдруг поволоклась в сторону жизненных наблюдений: припомнились годы работы в ФОМГ. "Масленые мысли" увели меня почти что в альков, всегда ненароком создаваемый на работе – в виртуальной или реальной форме. Помнится, сидел я в "теплой компании": три женщины и я один в том цветнике. Дамы все – соблазнительного возраста, идеальной анатомической конструкции, черноглазые, прожигающие нутро мужчины-собеседника огнем намека и недосказанности. Я, как водится, млел под импульсами гипнотического многоцелевого реактора сильнейшей мощности…

Профессиональное чутье обозначило главный энергетический соблазн: справа на меня смотрели глаза изумительного оливкового цвета и хитрая мордашка, привыкшая к окончательным победам над мужскими особями. Мне удалось сильнейшим импульсом воли охолонуть естественный порыв, и рассудок заработал трезво – почти как после многотрудного лечения у нарколога по методу изувера Довженко… Я понял, хоть и сопротивлялся весьма настойчиво, что восхищение женщиной нормальному мужику трудно поменять на однополую любовь!.. Апостол Павел подлил масла в огонь своим Посланием к Римлянам: "Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно мужчины, оставивши естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение" (1: 26-27).

3.6

Кончил дело – гуляй смело!.. Вот тогда-то я и заметил, что мы мчимся не домой – на Гороховую улицу, где меня и Олега ждет охлажденный джин с тоником. Машина давно выскочила на какую-то идеальную автостраду, правда, не очень широкую. Из чего можно сделать вывод, что эксплуатировалась она не очень активно и, возможно, в каких-то сугубо специальных интересах. По обеим сторонам дороги мелькали деревья и прилизанные обочины правой и левой стороны, людей не было видно, не мелькали и дома, иные строения. По всему чувствовалось, что мы проникли в "запретную зону". Я задал наводящий вопрос Владимиру, и наш рыцарь "без страха и упрека" ответил, глазом не моргнув:

– Мы едем на одну из специальных тренировочных баз. Пора начинать специальную "притраву". На некоторые "хорошие дела" необходимо и человека "натаскивать", как рабочую лягавую или борзую собаку. Но, если не возражаете, то лучше перенести этот разговор на то время, когда прибудем на место. Вы там и сами многое поймете.

Олег первым поднял голову – к его душе, видимо, проснулся "навык жизни" свободного и Богом избранного народа. Ох уж мне эта генетическая гордыня – вечно она приводила и продолжает приводить некоторые народы к бунту.

– Владимир, а не слишком ли много вы хотите прихватить власти над свободой личности?..

Владимир взглянул на Олега, как, наверное, смотрела военная знать на потомственного "шпака". А Олег смотрел на него, гордо запрокинув голову, словно вошь, только что напившаяся рабоче-крестьянской кровушки, на пролетарскую революцию. Можно было подумать, что нашла коса на камень…

– Скажите откровенно, Олег Маркович, – начал Владимир с расстановкой "впечатывать" в грунт элементарных понятий моего друга, – вы желаете остаться живым или предпочитаете сложить голову в самое ближайшее время, даже не успев понять откуда прогремит точный выстрел?

Олег побагровел и отрицательно замотал головой…

– Так вот, – продолжил Владимир, – в трудные минуты любые народы всегда обращались к Армии… А она использует для спасения положения свойственные ей методы. Здесь что-то сродни псовой охоте. Есть такое понятие "высворить" – это значит приучить борзую собаку работать в своре и быть послушной. Потому что свора всегда сплоченнее, а значит и сильнее. Внутри нее борзые разделяются, как говорили в старину, на "русачников" и "волкодавов". То есть одни "агенты" травят только зайчиков, ну а другие – расправляются с волками, даже в одиночку!.. Вот так и мы с вами постараемся сделать: каждый займется своим делом, но работать будем все вместе – сворой!..

Кто-то, возможно, и стал бы спорить, но в данном случае мне это претило. Подождем прибытия на место – там нам сообщат подробности. Ну, на месте – так на месте! Я видел, что Владимир занят медитацией: глаза полуприкрыты, тело расслаблено, однако контроль за окружающим не прекращает ни на минуту. Мне ничего не оставалось, как тоже принять стиль Владимира: медитация, медитация и еще раз медитация!..