– Минутку! – сказал он. – Кажется, я уже имел счастье вас видеть, миссис… – Он назвал ее имя, адрес и дату смерти. – Вы тогда призвали меня. И кажется, были рады меня видеть. Почему?
– Потому что я хотела увидеться с Грегори, – был ему бесцветный и спокойный ответ.
– Так вот в чем дело! – обрадовался Сатана и продолжил допрос сам: – Итак, вы находились в нашем ведомстве на переоборудовании, миссис… Для чего?
– Из-за Грегори.
– … каковой Грегори был нами выпущен в виде Калкаила. И он был направлен на переоборудование из-за вас, да?
– Да.
– Каковы были условия вашего назначения духом-хранителем?
– Не было никаких условий. Мы с Грегори имели право встретиться при исполнении, если для этого представится возможность. Мы и встретились. Он ни в чем не виноват.
– Кстати, именно это мне сказала Ева напоследок, – прошептал Азраил Гавриилу.
– Конечно! – воскликнул Сатана. – Вы просто встретились, и точно так же просто ваши обязанности пересеклись. Думаю, здесь у нас… стоп, одну минутку. Вы знаете… – И он назвал номер железнодорожного пути на вокзале.
– Да. – Ее веки дрогнули.
– Это в Лондоне. Там еще часы.
– Не надо, перестаньте! Да, знаю! – Слеза покатилась, поблескивая, по ее щеке.
– Извините. Спасибо. Больше я вас не задерживаю.
– Значит так, вот что я думаю по этому поводу, – сказал Сатана остальным. – Наш юный друг должен был собрать все эти данные до того, как начать официальное расследование. И призвав меня, он был обязан все это мне сообщить. Тогда хотя бы было ясно, с чего начинать. Но он этого не сделал. Он вдесятеро утяжеляет мою работу, попросту не заботясь о предварительных мероприятиях, а потом втыкает мне нож в спину, выдвигая совершенно безумные идеи об усовершенствовании процесса, а при этом еще хочет, чтобы я делал все за него!
– Боюсь, я вынужден признать, что мой департамент несет ответственность за ошибки в первоначальной аттестации этих двух духов-хранителей и их приписку к данным людям, – сказал Гавриил. – В любом случае, я признаю эти ошибки и приношу извинения.
Сатана рассмеялся:
– В этом нет необходимости. Наши ведомства не очень хорошо ладят между собой со времен Адама. Ошибки – дело привычное. Я просто хотел показать, что наш юный друг не во всем идеален как руководитель.
– Ну хорошо, а что теперь делать с мужчиной и женщиной? – спросил Азраил.
– А что тут сделаешь? Пока остаются какие-то временные меры… Слушайте!
Сатана поднял руку. К ним с трудом пробивался звенящий шепот, словно бывший одним целым со всем Пространством:
– Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?
– Это что, эхо такое? – спросил Гавриил. – Или повтор?
– Скорее, повтор. Мы обычно не придаем этому выражению большого значения. Наверное, обычное проявление истерии или суетности. Только гораздо позднее можно понять, в чем, собственно, дело.
– А что это за странный металлический лязг по окончании сигнала? – спросил Азраил.
– В случае с женщиной, – пояснил Сатана, – это было звяканье кольца о диадему, которую она надевала, чтобы идти ко двору. А во втором случае это лязг звезды какого-то ордена, который мужчине вручал его монарх. Лишнее доказательство того, что они вполне счастливы.
Прошло какое-то количество человеческого времени.
– А теперь какая-то музыка, – снова прислушался Гавриил. – Да еще со словами…
И та, и другие были тихими, но вполне различимыми:
Щелчок, пауза, а потом на практически невозможно высокой ноте, словно сыгранной на рвущихся струнах самой души:
И звук падения тела.
– А! Так это на сцене где-то! – воскликнул Сатана. – Видимо, они решили побаловать себя театром. Они все делают по-своему. «Несчастные не могут сделать других счастливыми», видите ли. Ну что же, мы их послушали, а теперь мне пора. Увидимся… Азраил знает дату и время, когда им придет время отчитаться, и вот тогда посмотрим!
Заглянув в будущее, Азраил назвал дату и время, как они значились в памяти Земли, и они расстались.
Ангел Смерти возвратился в свою сферу, срезав путь через галактику, которой было отказано в знании о его существовании. Владыка этой галактики слышал доносящиеся до него разлитые во Вселенной слова, но не понимал их смысла: