Масонство и закон

Более того, он оставил в истории след и как поэт. Несколько его стихов, в особенности одно поразительно сильное стихотворение о битве при Буэна-Виста, до сих пор включают в школьные хрестоматии, а в свое время он вообще был модным литератором. Пролистывая его не-масонскую биографию, мы видим за ее сроками то образованного уроженца Новой Англии, то пионера освоения Юго-Запада и жителя фронтира, то военного – ветерана двух войн, то способного юриста в двух крупных системах современного права, некогда судью верховного суда, – а вместе с тем и талантливого самоучку, человека культуры и знания, написавшего наряду с трактатом о Римском праве, имевшем непосредственное отношение к его основной профессии, множество стихов определенной художественной ценности и переводы великих книг восточной философии и религии.

Но сферой, к которой Пайк приложил больше всего сил, остается, конечно, масонство. Его деятельность в масонстве протекала еще столь недавно, а его статус как масонского ученого и писателя столь хорошо известен всем нам и неоспорим, что вряд ли мне стоит сейчас тратить время на какое-то схематическое их описание. Однако я должен вам напомнить, что он стал Державным великим командором Южной юрисдикции Шотландского устава для Соединенных Штатов в 1859 году и посвятил оставшиеся тридцать два года своей жизни, со все возраставшим рвением, работе в этом уставе. За исключением Краузе никакой другой ум такого масштаба не работал над вопросами, которые ставит перед нами масонство. А Краузе, даже будучи великим ученым и философом, прожил свою жизнь в покое и высокой культуре немецких университетских городов, в то время как Пайк успел пожить и в застойном Бостоне, и на буйных территориях Арканзаса, был вынужден под давлением общественного мнения стреляться на дуэли, сражался в двух войнах и командовал индейцами. Более того, масонский опыт Краузе вообще не идет ни в какое сравнение с опытом ветерана американского масонства. Соответственно, нам нечего сомневаться в том, что Альберт Пайк обладал несопоставимо большим жизненным опытом, любезно предоставленным ему самой природой, чем любые другие масонский опыт и масонские познания, которыми владели все иные мыслители, занимавшиеся проблемами масонской философии.

Теперь о времени.

В начале своей карьеры Пайк впервые соприкоснулся с политической философией XVIII века, которая считалась классикой политической американской мысли, потому что это была философия создателей наших Конституции и Билля о правах, которая была заложена в основание всех наших политических и общественных институтов при их создании.

Также в этот период при изучении юриспруденции он соприкоснулся с философией права среднего американского юриста общего права XVIII века.

Позднее в своих многоплановых философских исследованиях он соприкоснулся с доминировавшим в XIX веке метафизическим методом, во главу угла ставившим концепцию Абсолюта, который безраздельно правил в английской философской литературе, равно как с методом объединения всех вещей посредством апелляции к некому абсолютному первопринципу, каковой метод также пользовался широчайшей популярностью весь тот век. В то же время происходило постепенное нарастание внимания к материализму вследствие крушения религиозных догм и триумфального шествия естественных наук, и эти процессы оказали настолько сильное влияние на его мышление, что он обратился в своего рода реакционера, а именно – в мистика. Действительно, мистицизм довольно часто становится прибежищем не склонных к умеренности идеалистов. Например, лидера новой школы, провозглашающей себя наследницей философии Гегеля, неоднократно обвиняли в попытках «протащить» мистицизм в столь прозаическую сферу, как философия права. Но мистиков создает природа, и природа сделала Пайка одним из величайших из них. Поэтому мы можем быть уверены в том, что реакция на материализм лишь усилила и катализировала действие того элемента, который в любом случае был бы отчетливо представлен в его мышлении и печатных работах. Каждая из перечисленных выше точек соприкосновения Пайка с американской философской мыслью XIX века нуждается в более подробном описании.

Американская политическая философия первой половины XIX века была составлена из английского права и французских умопостроений. Еще до Революции в Декларации прав Континентального Конгресса колонисты опирались на права англичанина по своду общего права, утвержденные английскими законодателями и английскими судьями в противоборстве с королями династии Стюартов в XVII веке.