Масоны

- Отлично! - одобрил Аггей Никитич. - Я сейчас уеду, и вот вам записка от меня к господину камер-юнкеру! - заключил он и, отыскав в кармане клочок бумаги, написал на нем карандашом дрожащим от бешенства почерком:

"Вам угодно было обозвать меня и всех других офицеров карабинерного полка, к числу которых я имел честь принадлежать, ворами фруктов на балах, и за это оскорбление я прошу вас назначить моему секунданту час, место и оружие".

Передав эту записку поручику, Аггей Никитич уехал. Приглашенный им секундант не замедлил исполнить возложенное на него поручение, и, тотчас же отыскав камер-юнкера, пригласил его сойти в бильярдную, и вручил ему послание Аггея Никитича, пробежав которое, петиметр нисколько не смутился.

- Все это оченно прекрасно-с, - сказал он, - но у меня нет секунданта, и я, не зная здесь никого, не знаю, к кому обратиться; а потому не угодно ли вам будет приехать ко мне с этим вызовом в Москву, куда я вскоре уезжаю.

- Но нельзя же нам ездить за вами, куда вы прикажете! - заметил поручик, крайне удивленный словами камер-юнкера.

- Нельзя же и мне к вам выходить на барьер, когда вас двое, а я один! возразил ему тот.

- Но все-таки ваш ответ я нахожу неудовлетворительным, и потому потрудитесь его написать вашей рукой! - потребовал поручик.

- Ах, сделайте милость, сколько вам угодно! - отвечал с обычным ему цинизмом камер-юнкер и на обороте записки Аггея Никитича написал сказанное им поручику.

Надобно сказать, что сей петиметр был довольно опытен в отвертываньи от дуэлей, на которые его несколько раз вызывали разные господа за то, что он то насплетничает что-нибудь, то сострит, если не особенно умно, то всегда очень оскорбительно, и ему всегда удавалось выходить сухим из воды: у одних он просил прощения, другим говорил, что презирает дуэли и считает их варварским обычаем, а на третьих, наконец, просто жаловался начальству и просил себе помощи от полиции.

В настоящем случае мы видели, как он уклонился от вызова Аггея Никитича, и, не ограничиваясь тем, когда все гости уехали из Синькова, он поспешил войти в спальню Екатерины Петровны, куда она ушла было.

- Я пришел к вам докончить тот разговор, который мы начали с вами поутру и в котором дошли до Рубикона{97}, - сказал он.

- Опять прошу вас, перестаньте блистать вашей ученостью, - перебила его Екатерина Петровна, - и говорите, что вам угодно от меня!?

- Мне угодно, чтобы вы дали мне лошадей, которые довезли бы меня до почтового тракта.

- Хоть целый шестерик! - проговорила Екатерина Петровна и, опасаясь, что камер-юнкер, пожалуй, попросит у нее денег на дорогу, присовокупила, мотнув ему поспешно головой: - Через полчаса вам лошади будут готовы.

- Слушаю-с, - ответил на это камер-юнкер, - и на прощание желаю вам как можно скорее стяжать себе любовь великорослого исправника.

- А я вам желаю добиться любви какой-нибудь глупой замоскворецкой купчихи, которую вы могли бы обирать, - объяснила ему Екатерина Петровна.

- О, когда бы такое счастие снизошло на меня! - воскликнул камер-юнкер и отправился в свое отделение, чтобы собраться в дорогу.

Через какой-нибудь час он уже совсем уехал из Синькова, к великому удовольствию Екатерины Петровны, которая действительно начинала не на шутку мечтать об Аггее Никитиче.

IX

Аггей Никитич, возвратясь из Синькова, конечно, не спал и, прохаживаясь длинными шагами по своей зальце, поджидал, какого рода ответ привезет ему поручик. Тот, не заезжая даже домой, явился к нему часу во втором ночи. Узнав из записки, как взглянул господин камер-юнкер на вызов, Аггей Никитич пришел в несказанную ярость.

- Я завтра же поутру поеду к нему, мерзавцу, и дам ему при его любовнице пощечину! - кричал он на весь дом.

- Стоит того, стоит-с! - кричал и поручик вслед за ним. - Но только он спрячется от вас, убежит.

- Нет, не убежит!.. И что такое он говорит?.. Секунданта у него нет?.. Пусть возьмет вашего тестя!.. Тот не откажется...

- Никак не откажется! - поручился за ополченца поручик. - Старик еще храбрый, и очень даже. Но мне поэтому опять надо ехать с вами в Синьково?

- Непременно! - подхватил Аггей Никитич.

- Слушаю-с! - проговорил поручик покорным тоном. - Съезжу только к жене повидаться с нею.

- Повидайтесь и ко мне скорей, а там и в Синьково.

- Не замедлю-с! - сказал поручик и действительно не замедлил.