Масоны и революция

Сам Некрасов, так же как и Оболенский, фактически признает в конце своего рассказа, что надежды на масонов «оказались крайне преждевременными»; когда наступила революция, в дело вступили такие силы, что «кучка интеллигентов» не сыграла никакой значительной роли и вся масонская организация «рассыпалась под влиянием столкновения классов». Более того, когда в масонской организации начались разногласия (о которых так выразительно писал Оболенский), то ее левая часть, включая и самого Некрасова, была просто изгнана оттуда. Это значит, что большинство ее составили деятели не типа Некрасова, а кадеты типа Шингарева. Правое крыло «очистилось от левых элементов», заявив о роспуске организации. Некрасов допускает, что это, возможно, был фиктивный роспуск. Но, как свидетельствует Оболенский, дело обстояло иначе — партийные связи оказались намного сильнее масонских, и организация просто распалась. Так что свое обязательство «ставить директивы масонства выше партийных» масоны явно не выполнили, если, конечно, такое обязательство вообще давалось, в чем мы не совсем уверены.

Помимо рассказа Некрасова, Н. Яковлев приводит еще свидетельство кадета Л. А. Велихова, депутата IV Думы. «В 4-й Государственной думе, — сообщил Велихов, — я вступил в так называемое «масонское объединение», куда входили представители от левых прогрессистов (Ефремов), левых кадетов (Некрасов, Волков, Степанов), трудовиков (Керенский), с.-д. меньшевиков (Чхеидзе, Скобелев) и которое ставило своей целью блок всех оппозиционных партий Думы для свержения самодержавия»[5]. Таким образом, Н. Яковлев ввел в научный оборот еще один документ, за который мы должны ему быть признательны, хотя, к сожалению, он не датирован и неизвестно, что это такое — воспоминания, письмо или что-либо другое. Новым в свидетельстве Велихова являются два момента, которые надо отметить: 1) другое название масонской организации, чем оно дано у Некрасова и Оболенского; 2) заявление, что целью масонов было свержение самодержавия. Последнее в свете всего изложенного нет просто надобности опровергать: несостоятельность его очевидна. Что касается названия, то мы пока возьмем это на заметку.

Такие факты не укладываются в концепцию Н. Яковлева. Тем не менее и после свидетельства Некрасова о том, что Терещенко не был масоном, он по-прежнему числит его в одной масонской компании с Керенским, Коноваловым и Некрасовым[6], а несколько выше рассказывает о личной беседе с 96-летним Шульгиным, в ходе которой тот заверил автора книги, что «организация (масонов. — А.А.) была весьма серьезная», хотя перед этим на вопрос Н. Яковлева: чего масоны добивались? — честно ответил, что «не был посвящен», но зато припоминает «удивительные слова» кадета и масона В. А. Маклакова, которые он однажды, еще в кулуарах III Думы, раздраженный очередной скандальной выходкой Пуришкевича, «громко» сказал ему, Шульгину: «кабак», а потом, «понизив голос», добавил: «Вот что нам нужно: война с Германией и твердая власть». «Вы (т. е. Н. Яковлев. — А.А.), — заключает после этого Шульгин, — делайте выводы...»[7]

Какие выводы сделал Н. Яковлев еще задолго и помимо беседы с Шульгиным, нам уже известно. Но автор задал почтенному старцу еще один вопрос: «...скажите, прав ли я, когда считаю, что в правившем лагере за кулисами четко обнаружилась тенденция к правой автократии?» Обращаем внимание читателя на специфическую формулировку вопроса: Н. Яковлев спрашивает о стремлении к автократии «в правившем лагере», а не в масонском. Мы думаем, что даже Н. Яковлев не скажет, что масоны уже правили в это время, они, по Н. Яковлеву, как мы помним, собирались еще только править автократическим образом, да так и не собрались.