Масоны из провинции

— Чтобы соединится, без проводника мы-бы заблудились, а это верная смерть. Ночью я ждал атаки, или обстрелов, но нет, все оказалось куда хуже чем я предполагал. Разосланные отряды не вернулись, ни на следующий день, ни к вечеру. Постал вопрос, что делать? Ждать? Отправить еще людей? Попытаться найти дорогу самим? Настроения у моих людей тоже были противоречивы, и я решил, что если к следующему утру никто не вернется, то соберу совет из оставшихся. Благо что костяк моей группы состоял из зрелых и опытных людей, это помогло избежать возможной паники. Утром было решено двигаться в сторону города. Я боялся, что если не выполню приказ, то меня могут даже разжаловать, но решение большинства было таким. — рассказчик вытрусил трубку, забил свежим табаком. — До этой операции, я выезжал на дозоры, сопровождал людей и грузы, вел расследования, вступал в боевые стычки и всегда выходил победителем. Но сражаться с людьми, это одно, а когда против тебя не только люди, но и природа, это совершенно другое. Мы попытались определить в какой стороне находится Томск, это должен быть юг, по мху на деревьях мы поняли в какую сторону нужно идти. — Сергей кивнул, он знал этот способ. — Был густой туман, мы двигались медленно, сразу попытались выйти из лесу, но проклятый никак не заканчивался, двигались просто по прямой, сбились в кучу, чтобы не теряться. Плохо без проводника, Адабаг знал когда закончится топь, и где она начнется, пришлось спешится и длинными жердями щупать путь. Двигались очень медленно, туман укрывал от нас то что впереди, и что сзади. Вот впереди я увидел силуэты, это были не деревья, и не пни, это были десять лошадей, стоящих вряд. Рядом с каждой лошадью торчала жердь, десять лошадей и десять жердей, каждую жердь венчала голова, человеческая голова. Я сразу узнал тех хлопцев что разослал к Тихомирову и Озерному. «Лошадей по кругу, делай заслон!» — кричал я. Понятно что это засада, мы попались тем на кого охотились сами. Жалко было животину, но выбора не было, так мы могли отстреливаться и у нас был шанс, по крайней мере я так думал. «Лейтенант Ларин Алексей Николаевич, — ехидный голос буквально скрипел и источал злобу. — не стать тебе генералом, лейтенант! — злорадно кричал негодяй. — За живого офицера золотом заплачу! И лошадей не стреляйте!» — Алексей Николаевич перевел дух, немного помолчал и продолжил. — Мы были в кольце, не просто в кольце! Деревья, как в Августе яблони, облепили бандиты с ружьями. Нас как стаканом муху накрыло. Это не был бой, это был расстрел. Одним хлопком упали почти все мои люди, вторым добили тех кто остался, лошади даже испугаться не успели. Это был конец. Я выхватил саблю, сжал покрепче пистолет, решил продать жизнь подороже. На шею бросили аркан, я в воздухе перебил клинком веревку, на меня бежало четверо, я их положил одного из пистолета, остальных зарубил, еще один поймал глазом мой кинжал. «Бочонок золота за этого ловкача!» — прокричал трескучий голос. — Алексей Николаевич помолчал несколько минут. — Еще один, и еще, мне тогда показалось что я смогу их саблей перебить, я даже воспрял духом и о смерти уже не думал, меня охватило отчаяние. Но подлый выстрел все решил, мне попали, — он засмеялся. — мне попали в седалище! — приподнялся и хлопнул себя по правой ягодице. — Прям сюда! — Сергей с удивлением смотрел на рассказчика, тот отсмеялся и продолжил. — У меня были ранения и раньше, один раз в руку и два в ногу, и я мог продолжал драться или стрелять, скакать верхом и даже идти. Но теперь, боль прошла по всей правой стороне, казалось что из меня нити жил тянут. — мужчина показал на ягодицу. — Так, будто их невидимой рукой одним пучком хотят вытянуть из тела. Это была невыносимая боль, тьма застелила мне глаза, я упал на колено, рука с саблей задрожала. Я попытался подвестись, но снова рухнул на колено, болотная жижа разлетелась брызгами в стороны. Все было закончено.

Алексей Николаевич помрачнел, откинул шторку с окна кареты, за дверью, куда-то назад, бежало поле, немного дальше текла блестящая река.

— Куды сразу?! — это кричал возница.

— К Соломону! — ответил Алексей Николаевич, а потом обратился к Сергею. — Екатеринославск.

* * *

Город был красив, мощеные улицы, лавки да магазины разных направленностей, и каждый имел свою вывеску, каждая ярче и краше другой. Соломоном оказался еврей, держащий большой трактир на берегу Днепра, рядом с городским центром.

Здесь юноша стал свидетелем одной сцены. Один, очень упитанный, скорее толстый человек, шатаясь, пытался выйти из заведения. От него буквально несло водкой, вчерашним перегаром и луком. Маленькие глаза, в народе такие называют поросячьи, почти заплыли жиром. Сам толстяк ругался и все грозился закрыть корчмаря в холодную.

Рядом с каретой на которой приехали Сергей и Алексей Николаевич остановилась кибитка, бедка, с нее соскочил стройный, подтянутый человек, уже в возрасте, чем-то похож на Ларина, наверное осанкой и выправкой. К человеку, полу-согнувшись, боком, подбежал Соломон, и кланяясь и крестясь, плаксивым голосом затараторил: