Масоны. Популярная история: организация, облик, деятельность

Н. П. Павлов-Сильванский в детстве и в первые гимназические годы был очень религиозен и набожен, любил молиться, охотно посещал церковные богослужения, помогал при службе в алтаре и за свою серьезность и набожность пользовался любовью местного протоирея. Потом настал резкий перелом, религиозность прошла и заменилась полным равнодушием и даже неверием.

А. И. Сумбатов-Южин также в детстве находился под сильным религиозным влиянием своей тетки и матери[275]. Позже его отношение к религии кардинальным образом изменилось. В 1894 г. в письме к своей жене он так передавал свой разговор с известным русским религиозным философом В. С. Соловьевым: «Я прямо сказал Соловьеву, что вера всегда приводила человечество к религии, религия к застою и насилию не только над телом, но и над духом, а скептицизм и критика освобождали дух от морального, а тело от материального рабства…»[276]

Племянник П. Н. Яблочкова Н. М. Эшлиман в своих воспоминаниях отмечал отсутствие у того религиозности и атеистических воззрений[277]. Это не совсем сочетается с принадлежностью изобретателя к ложе шотландского устава, требовавшего от своих адептов веры в высшее существо, выступающее под именем Великого архитектора Вселенной. Очевидно, у Яблочкова были те или иные религиозные, но внеконфессиональные убеждения.

Политические позиции российских масонов определялись их принадлежностью к различным политическим партиям. Наиболее существенной среди них была группа кадетов. Она составляла примерно половину из вольных каменщиков, чьи политические пристрастия выявлены и четко определены. Если добавить к ним родственные кадетам партии, прежде всего Партию демократических реформ М. М. Ковалевского и прогрессистов, то удельный вес группы возрастет до 2/3. Примерно 10 % «детей вдовы» принадлежали к народническим партиям (эсеры, энесы, трудовики). Столько же занимали промежуточную позицию между либералами и народниками. Практически все масоны стояли на либерально-демократических политических позициях.

Российским масонам была присуща высокая общественная активность. В связи с этим они подвергались тем или иным формам репрессий со стороны самодержавно-полицейского Российского государства. Минимум 8 человек были заключены в тюрьму (Аничков и Морозов – дважды), 5 человек – в ссылке (Амфитеатров – дважды). Большинство испытывали те или иные виды запрета на профессиональную деятельность, вынужденно проживали за границей, находились под подозрением и наблюдением полиции.

В вольные каменщики вступали люди, состоявшиеся в личностном, социальном, профессиональном плане. Самый ранний возраст при инициации зафиксирован у Н. Н. Баженова и М. А. Волошина – 27 лет, самый пожилой – у А. С. Трачевского – 61 год, средний возраст – 42 года. До 30 лет в масонство вступили 4 человека, от 30 до 40 лет – 15, от 41 до 50–19 и свыше 50 – 6 человек. Следовательно, здесь не было легкомысленного юношеского любопытства. Это был обдуманный и осознанный поступок. Не могло быть и стремления заручиться поддержкой «сильных мира сего». Скорее, наоборот: вступление в тайную и по русскому законодательству запрещенную организацию было связано с риском репрессий. Не могли рассчитывать вольные каменщики на улучшение своего личного материального положения, будучи сами довольно обеспеченными людьми, не искали они и возможностей поездок за границу, достаточно часто и свободно выезжая за пределы России.

Практически все русские масоны были западниками. Естественно, у них была тяга к ценностям свободы, демократии, достоинства личности, ее прав, гуманизма. Будучи своеобразными патриотами, они стремились приобщить к этим ценностям российское общество, видя в этом продвижение вперед по пути прогресса. Масонство как часть западной культуры, западной цивилизации привлекало их дополнительными возможностями расширения западного влияния в стране.

Как неоднократно отмечалось исследователями, с самого своего зарождения русское масонство было отягчено политическими целями. По-другому, очевидно, и не могло быть. В полицейском государстве любое занятие общественной деятельностью автоматически становилось политическим. Большинство русских масонов были либералами, выступающими как против самодержавия, так и против революции. Политические успехи французского масонства, особенно Великого Востока Франции, его роль в консолидации общества, вес и авторитет в общественной и культурной жизни страны не могли не вдохновлять русских братьев, не соблазнять их на использование масонства в политических целях. Существовала у них также надежда на помощь русскому освободительному движению со стороны свободных стран по масонской линии.