Масоны. Популярная история: организация, облик, деятельность

В практической деятельности российских вольных каменщиков наиболее яркой страницей явилась их работа в Государственных думах. Депутатами I Думы были Е. И. Кедрин (от Петербурга), М. М. Ковалевский (от Харьковской губернии), С. А. Котляревский (от Саратовской губернии), В. Д. Кузьмин-Караваев (от Тверской губернии), В. П. Обнинский (от Калужской губернии), А. А. Свечин (от Черниговской губернии), С. Д. Урусов (от Калужской губернии). Кроме того, из лиц, «подозреваемых» в масонстве, депутатствовали А. Г. Вязлов, (от Киевской губернии), К. К. Черносвитов (от Владимирской губернии), Д. И. Шаховской (от Ярославской губернии), Ф. Р. Штейнгель (от Киева). Итого 7–11 человек из 478 депутатов, что составляло 1,46 %–2,09 %[278].

Во II Государственную думу из 518 депутатов были избраны масоны или лица, скоро ставшие таковыми: А. А. Булат (от Сувалковской губернии), Ф. А. Головин (от Московской), В. Д. Кузьмин-Караваев (от Тверской), В. А. Маклаков (от Москвы), А. И. Шингарев (от Воронежа). Первый представлял Трудовую группу, Кузьмин-Караваев – Партию демократических реформ, остальные были кадетами. Из «возможных» масонов депутатами Думы были А. А. Демьянов (от Тверской губернии), О. Я. Пергамент (от Одессы), К. К. Черносвитов (от Владимирской губернии). Всего – пять-восемь человек, или 0,97 %–1,54 % от всего состава Думы.

Депутатами Государственной думы третьего созыва были масоны Булат, Головин, Колюбакин (от Санкт-Петербурга), Маклаков, Некрасов (от Томской губернии), Шингарев (от Воронежской губернии). Из «подозреваемых» в масонстве депутатами III Думы состояли Килевейн (от Нижегородской губернии), Пергамент, Розанов (от Саратовской губернии), Степанов (от Пермской губернии), Черносвитов (от Владимирской губернии). Все депутаты, за исключением трудовиков Булата и Розанова, принадлежали к кадетской фракции.

В IV Государственной думе орден был представлен В. А. Маклаковым, Н. В. Некрасовым, А. А. Орловым-Давыдовым, А. И. Шингаревым, а также, возможно, В. Л. Геловани, В. А. Карауловым, В. А. Степановым. Итого 4–7 человек, или 0,9 %–1,6 % от общего количества депутатов (442 человек).

Депутаты-масоны проявляли высокую активность в работе русского парламента. Анализ стенограмм заседаний Государственных дум показывает, что удельный вес выступлений вольных каменщиков в три-четыре раза превышал их долю в общей численности депутатов. Почти все вольные каменщики были членами думских, иногда нескольких, комиссий, часто их руководителями. «Дети вдовы» в Думах выступали за отмену смертной казни, амнистию политическим заключенным, против военно-полевых судов, за введение и укрепление демократических свобод, расширение прав национальных меньшинств, национальное и гражданское равноправие, создание правового государства, разоблачали организаторов и вдохновителей погромов и полицейских провокаций. В то же время масоны проявили себя как государственники-державники, считавшие возможным совмещение либеральных общечеловеческих ценностей с принципом «единой и неделимой» России, поддерживали ее имперско-агрессивную внешнюю политику. Имеющиеся материалы не позволяют сделать вывод о скоординированной деятельности участников русских масонских лож. Их совместные выступления определялись не масонским братством, а близостью идейных позиций; так же, как и разногласия, – принадлежностью к тем или иным политическим силам.

Значительную профессиональную группу в среде российских масонов составляли адвокаты. Многие из них являлись участниками знаменитых судебных процессов начала века. О. Б. Гольдовский был защитником по делу о Московском вооруженном восстании, по которому проходило 99 боевиков революционных партий. В адвокатской работе Гольдовский, возможно под влиянием дружбы с масоном Баженовым, известным психиатром и психоаналитиком, делал акцент на психологическом расследовании показаний обвиняемых и свидетелей. Анализируя психическое состояние последних, он трактовал его как возбужденное, а следовательно, их показания как искаженные, представляющие «увеличенную копию действительности». Описывая душевное состояние боевиков, находившихся в училище Фидлера, адвокат указывал на «эффект толпы», понижающий умственные способности каждого составляющего ее индивида и возбуждающий эмоциональную сферу. Даже некоторые шокирующие публику и суд высказывания обвиняемых он пытался трактовать то как результат непонимания серьезности происходящего, то как результат повышенного эмоционального темперамента. Свою речь Гольдовский закончил в типичном для масона примиряющем духе: «Довольно зла и мести. Кровавые реки имеют особенные свойства, вопреки законам природы они бегут вспять, и всякое накопление зла оказывает этому роковое содействие». Участвовал адвокат и в защите известного разоблачителя Азефа, бывшего директора департамента полиции А. А. Лопухина.