Масоны, розенкрейцеры, каббалисты. Реалистическая картина тайных союзов и их историческое влияние на общество

Храм, где постоянно повторяются монотонные ритуальные речи, кажется мне идеальным местом для храмового сна (и я не подразумеваю под этим то, как пожилые братья ненароком клюют носом). Я говорю о снах наяву, которые часто появляются в таких ситуациях. Они не предъявляют никаких требований к сознанию, и поэтому подсознание берет верх. В прежние времена у масонов для их вдохновенной работы имелся не только каменный храм. В эпоху барокко при храмах появились сады, служившие такой же цели, как сохранившийся до сих пор замковый парк в Ойтине (Киль). Сотрудники замка рассказывают посетителям о том, что это «гуманистический» сад. Но с ним связано намного больше: он был разбит в XVIII веке как эзотерический сад для масонов. Незаметно для других посетителей масоны могли обойти сад по символическому круговому пути «от рождения к смерти», медитируя по дороге. Того, кто идет по этой дороге впервые, ожидает одна иллюзия: в конце центральной аллеи, направившись в сторону стоящего там женского изваяния, он сильно удивится. Ему не удастся дойти до статуи Флоры, богини весны. Статую окружает ров, заполненный водой, и он не виден почти до самого конца аллеи. Еще один урок медитации: примирись с тем, что больше не сможешь вернуть свою весну; в осени тоже есть немало прекрасного; попробуй извлечь из нее лучшее! Именно в такой момент некоторые люди покупают дом на колесах.

Розенкрейцеры оставили след и в Ойтинском саду: маленький искусственный грот у водопада на склоне горы, аллегория освобождения человека из тьмы к свету. Visita interiora terrae – предложение алхимиков искать философский камень в земных недрах. Короче: загляни в себя и познай себя. Только тогда сможешь ты освободить свое мышление, открыть его новому. Эти эзотерические указания в Ойтине давно забыты. Маленький храм в замковом озере молодежь уже давно называет «храмом объятий». Ведет туда хорошо протоптанная тропа.

Изначально храм стоял в воде, и попасть туда, не замочив ног, не представлялось возможным. В XVIII веке там принимали в ложу новых масонов. С завязанными глазами им приходилось пробираться к храму по колено в воде. Пройдя испытание, ученики подтверждали свое доверие к ордену. Позднее садовники, не осознавая смысл мнимой недоступности храма на пруду, насыпали дорожку к моноптеру. Тем самым они разрушили исторический замысел. Может быть, как сами масоны, выхолащивавшие ритуалы? Строго говоря, для инкубации не нужен ни храм, ни тщательно продуманный сад. Где вас может озарить гениальная идея? Во время утренней пробежки или в душе? Оба этих занятия монотонны и производятся в особой обстановке; добро пожаловать в инкубацию!

Берлинский физик Уве Линке работает тренером по повышению квалификации в крупном издательстве. Во время нашей беседы он впервые натолкнул меня на мысль, что ложи – идеальное место для инкубации. «Интуитивно люди знакомы с инкубацией с тех пор, как начали рефлексировать и размышлять, – говорит он. – Представление о ней существует, по крайней мере, со времен великих античных философов. Научное знание о ней появилось у нас около ста лет назад, а в последние четыре десятилетия успехи в аналитической психологии и исследовании головного мозга дали более глубокое ее понимание. Поразительно, что мы извлекаем из этого знания так мало практической пользы». То есть никому не бросилось в глаза, что в самых впечатляющих случаях инкубации в истории человечества заметную роль часто играли эзотерики? Тренер Йенс-Уве Мейер занимается разработкой техники творчества («Принцип Эдисона», Das Edison-Prinzip), которая опирается на идеи Роберта Джеффри Стернберга. Этот принцип можно легко спроецировать на масонские ложи:

• искать в повседневной жизни возможности для достижения успеха (познай себя);

• уйти с проторенных дорог мышления (не существует единственной истины);

• находить вдохновение (его можно черпать в символах);

• улавливать напряжения (например, между хаосом и структурой, днем и ночью);

• упорядочивать и оптимизировать (беседовать за трапезой с братьями);

• максимизировать пользу (сформулировать идею о том, какие потребности есть у братьев).

Мейер ссылается на изобретателя лампы накаливания Томаса Альву Эдисона (1847–1931). И на особое пространство, где Эдисон становился особенно восприимчив к вспышкам вдохновения, «островок идей» – причал, где он удил рыбу. Возможно, так и было. Но Мейер умалчивает о том, что Эдисон состоял в теософском обществе, эзотерическом объединении, которое изначально называлось розенкрейцерским обществом. Без знания эзотерики, оказавшей влияние на общество во всех областях человеческой деятельности с XVII века до наших дней, невозможно до конца понять гениев, события мировой политики, великие открытия, медицину, шедевры поэзии и прозы («Дракула» Брэма Стокера – хороший пример, так как и он отдал дань розенкрейцерству).