Масштаб. Универсальные законы роста, инноваций, устойчивости и темпов жизни организмов, городов, экономических систем и компаний

Важным элементом проекта Мозеса было строительство Автострады Нижнего Манхэттена (Lower Manhattan Expressway), которая должна была пройти прямо через районы Гринвич-Виллидж, Вашингтон-Сквер и Сохо[110]. Джейн Джекобс возглавила борьбу против такого беспрецедентного захвата земли, утверждая, что этот проект уничтожит существенные черты города. Долгая и ожесточенная борьба закончилась ее победой. В течение этого времени ее активно поливали грязью, причем не только политики и застройщики, но и многие градостроители и архитекторы, в том числе Льюис Мамфорд, который считал ее безответственным сентиментальным реакционером, стоящим на пути прогресса и будущего коммерческого процветания Нью-Йорка. В лучших традициях школы Ле Корбюзье, проект Мозеса также предполагал снос множества кварталов города и строительство на их месте роскошных высоток. Хотя во многих других районах города эти планы были осуществлены, в Гринвич-Виллидж им не суждено было сбыться. Тем не менее они привели к созданию района Вашингтон-Сквер-Виллидж, застроенного Нью-Йоркским университетом (NYU), в котором впоследствии стали селить преподавателей университета. Я сам имел удовольствие жить там несколько раз, во время длительных командировок в NYU. Мне там очень понравилось – не то чтобы мне так уж нравилось жить в стандартной современной многоквартирной высотке, но зато прямо за дверью начиналась восхитительно интересная жизнь Гринвич-Виллидж, Сохо и Маленькой Италии. Эти районы населяют все те безумцы, благодаря которым и возникает вся та суета, все те художественные галереи, рестораны и всевозможные культурные проекты, которые делают Нью-Йорк таким великим городом. И все это Мозес мог бы, хотя и ненамеренно, уничтожить, если бы не святая заступница Джейн. И Нью-Йорк, и все мы должны быть вечно благодарны ей за это.

От подобных программ городской реновации и расчистки трущоб, хотя они всегда проводились с самыми лучшими намерениями и часто по вполне основательным причинам, пострадали многие крупные города по всему миру. Слишком часто не принималось в расчет чувство общности, не говоря уже об участи переселяемых, что приводило к бесчисленным непредвиденным последствиям. Слишком во многих случаях прокладка лишенных съездов автострад приводила к разбиению исторических районов на изолированные островки, в буквальном смысле слова отрезанные от основных магистралей города. В сочетании с возведением безликих высотных жилых комплексов эти островки часто превращались в рассадники отчуждения и преступности. Лучшим доказательством справедливости призывов Джейн Джекобс стало то, что огромные автострады, проложенные пятьдесят лет назад через центры крупных американских городов, например Бостона, Сиэтла или Сан-Франциско, сейчас сносят. Восстановить старые районы и возродить общественные структуры, складывавшиеся многими десятилетиями, не так-то просто, но города обладают большой жизнестойкостью и способностью к адаптации, и в них, несомненно, разовьется что-нибудь новое и неожиданное.

В качестве примечания к этому эпизоду истории урбанизма можно отметить следующее поучительное обстоятельство: в состав долгосрочных стратегических планов развития NYU входит проект перестройки района Вашингтон-Сквер-Виллидж со сносом тех самых многоквартирных высоток и восстановлением изначальной структуры района. Plus ça change, plus c’est la même chose[111].

В интервью 2001 г.[112] Джейн Джекобс спросили:

Как вы думаете, как вас больше всего будут вспоминать? Именно вы встали на пути государственных бульдозеров и городской реновации и заявили, что они уничтожают источник жизненной силы этих городов. Это и останется в истории?

Она ответила:

Нет. Если обо мне и будут вспоминать как об одном из заметных мыслителей своего века, то самым важным моим делом следует считать изучение причин расширения экономики. Этот вопрос всегда ставил людей в тупик. Мне кажется, что я поняла, в чем заключаются эти причины.